Сергей Лавренов - Советский Союз в локальных войнах и конфликтах

События 9 сентября оказались не досадной случайностью. Они стали вспышкой недовольства политикой советских властей, накопившегося у значительной части немецкого населения в восточной части Берлина. Характерно в этом отношении открытое письмо доктора Фриденсбурга, одного из лидеров Христианско-демократического союза Восточного Берлина, адресованное полковнику Тюльпанову, заместителю советского военного коменданта Берлина генерала Котикова:

«Даже наиболее доброжелательно настроенные люди чувствуют все большее разочарование и отчаяние в связи с позицией, которую Советский Союз занял по отношению к нашим примитивным и естественным демократическим воззрениям. Советская политика в отношении Германии, опирающаяся лишь на коммунистическую партию, заранее обречена на провал.

Непрерывные усилия наших коммунистов, несмотря на их малочисленность, навязать свою волю подавляющему большинству населения с помощью оккупационной власти непрерывно вызывают рост антикоммунистических настроений и на будущих выборах в Берлине, точно так же, как и в каком-либо другом месте, приведут к сокрушительному поражению коммунистической партии.

Немцы считают, что наши упреки в адрес других оккупационных держав являются перышком по сравнению с тем гнетом, которому советская оккупационная держава ежедневно подвергает наши сердца и нашу собственную и частную жизнь» [62] Бюро информации СВАГ. – 1948, август. С.24. .

Вооруженное подавление демонстрации привело лишь к нарастанию антисоветских настроений в Восточном Берлине. Этому способствовали и проведенные восточногерманскими властями многочисленные аресты среди нарушителей общественного порядка. Бюро информации зафиксировало ряд высказываний, в которых выражалась одна мысль: проведенные аресты являются лишь доказательством слабости, «чрезвычайной нервности русских, везде видящих измену».

Как результат, последовали еще более резкие выпады в отношении Москвы. Так, газета «Дер Тагесшпигель» 11 сентября опубликовала статью некоего Э. Регера, который заявил: «За последние четыре месяца мир распознал, что Россия никогда не была союзницей западных держав. Даже в момент победы над Гитлером Россия была союзником Гитлера. Сегодня она является союзником мертвого Гитлера.

Полиция в советском секторе Берлина приступила к конфискации газет западных секторов. В ответ на это в западных зонах оккупации была запрещена деятельность коммунистической партии.

Стремясь использовать время действия эмбарго для укрепления собственных политических и экономических позиций в восточной зоне, Москва приступила к денежной реформе. Однако особой популярностью среди восточных немцев она не пользовалась. Так, на собрании районной организации ХДС Целендорфа выступавшие констатировали, что «русская держава в настоящий момент является более сильной, чем западные державы. Для достижения своих целей русские пытаются ввести в Берлине валюту восточной зоны, однако восточная марка не может расцениваться одинаково с западной маркой. Если бы не было блокады, то различие между обеими валютами было бы еще разительней, и это привело бы к окончательному провалу политики СЕПГ» [63] Бюро информации С ВАГ. – 1948, сентябрь. С 48. .

В свою очередь бургомистр района Целендорф в своем выступлении заявил: «Россия заблуждается по поводу своих успехов в восточной зоне, слишком понадеявшись на методы насилия. Лучшим доказательством этого заблуждения, – продолжал он, – будут следующие выборы в советской зоне, на которых СЕПГ получит не более 10 процентов…»

Становилось очевидным: советская блокада Берлина пошла на пользу не восточным, а западным немцам. Это, в частности, подтвердила и газета «Ди Вельт», которая утверждала в своей публикации, что «советская блокада Берлина принесла известную пользу, поскольку дала импульс строительству важных промышленных объектов в западных секторах Берлина» [64] «Die Welt». 1948. 30 октября. .

К концу февраля 1949 г. в результате встречной контрблокады Западом восточной зоны Берлина практически прекратились поставки из Западной Германии продовольствия, химикатов, стали и других видов жизненно важной продукции, что не замедлило сказаться на экономическом состоянии Восточной Германии.

О сложившемся положении маршал Соколовский был вынужден проинформировать Москву. Создавшаяся обстановка и осознание Москвой своей неудачи с проектом блокады Берлина многое объясняет в последующей уступчивости Сталина.