Николай Шпанов - Поджигатели. Цепь предательств

Роу старался взвесить все.

Вдруг он хлопнул себя по лбу и облегченно вздохнул: как же это не пришло ему в голову раньше! Ведь он же послал уже в Лондон донесение о подготовленной немцами провокации с убийством Шверера! Значит, если все-таки решили отправить Бена и Монти именно в обществе Шверера, значит там, в Лондоне... санкционировали все: и то, что "чехи" убьют немецкого генерала, и то, что вместе с этим генералом отправятся на тот свет два англичанина, все!

Он быстро обернулся к Монти.

- Вы сами навязались в спутники к Швереру?

Монти возмущенно поднял плечи:

- Вы в уме? Риббентроп предложил эту поездку через Дирксена.

- Значит, Лондон знал?

- Конечно!.. Почему это вас так заинтересовало?

- А вы непременно должны сопровождать Бена?

- Разумеется. Он наверняка будет интересоваться там только свиноводством. Было бы здорово, если бы вы могли поехать с нами!

- Очень здорово! - усмехнулся Роу.

- Я это мгновенно устрою, - обрадовался Монти. - Вы будете единственным журналистом...

- Нет, Монти! Я буду ждать от вас известий тут! - твердо сказал Роу.

Медленно спускаясь по лестнице "Адлона", он снова подумал о том, что если Лондон послал братьев именно со Шверером, значит Лондону нужно было доказательство дурного поведения Праги... И вдруг он остановился посреди лестницы. Новая, блестящая мысль осенила его: что, если бы удалось выдать убийство Шверера за происки чешских коммунистов, за руку Москвы, протянувшуюся к границе Судет?!.

Перепрыгивая через три ступеньки, он устремился вниз: Чемберлен озолотит того, кто даст ему в руки такой козырь!

23

Билеты были взяты до Хемница, но сойти следовало раньше. Это должно было ввести в заблуждение полицию, если бы она напала на след беглецов и дала телеграфное поручение в Хемниц схватить их.

Поезд, которым выехали из Берлина Зинн и Цихауэр, был ночной. Пассажиров в нем было мало.

Зинн и Цихауэр сошли во Флеха.

Становилось холодно. Цихауэр поднял воротник плаща и поежился от неприятного прикосновения холодной клеенки к шее.

Прислонясь к стене, Цихауэр смотрел на присевшего на скамью и задремавшего Зинна.

Когда открыли кассу, Цихауэр взял новые билеты до Аннаберга. Так условлено: там к ним присоединится местный товарищ, знающий, где и как перейти границу. Взяв билеты, художник вернулся под навес, где дремал Зинн.

Гор еще не было видно, но присутствие их чувствовалось по их дыханию, долетавшему до платформы. То ветер приносил струю холода, заставляя Зинна ежиться во сне, то накатывалась волна теплого воздуха, сохранившегося где-то в ущелье...

Когда подошел местный поезд Хемниц - Визенталь, Цихауэр и Зинн пошли к предпоследнему вагону, чтобы занять в нем места. Это тоже было условлено еще в Берлине.

Поезд тронулся. Полоса света от станционного фонаря прошла по купе. Цихауэр достал из рюкзака бутылку и молча протянул ее Зинну. Тот так же молча взял ее и отхлебнул из горлышка. В купе запахло коньяком.

- Кажется, я никогда не отосплюсь после пансиона этого проклятого Детки, - сказал Зинн и, забившись в угол купе, снова закрыл глаза.

Ехали в молчании. Был слышен стук колес на стыках. Он делался все размереннее - поезд шел в гору. Железные крепления старого вагона жалобно дребезжали.

Силуэты гор за окном становились отчетливей. Небо между вершинами отсвечивало едва заметным розоватым сиянием. Это еще не был рассвет - солнце было внизу, за горизонтом. Первыми узнали о его приближении облака над погруженными в сонную мглу вершинами гор.

Приблизив лицо к стеклу, Цихауэр следил за тем, как река терпеливо прокладывает себе путь в горах. Поезд послушно следовал ее прихотливым извивам.

Внизу показались огни, бледные в полусвете начинающегося утра.

- Вероятно, Цшопау, - сказал Цихауэр и тронул Зинна за плечо. - Скоро остановка, - повторил он, - могут войти...

В долине Земы показались большие группы построек. Это был Аннаберг.

Зинн встряхнулся и снял с крючка рюкзак.

- Мы не подождем товарища? - спросил Цихауэр.

- А если он сразу даст знак выходить?

Художник послушно потянулся за своим мешком. В дверях показалась голова кондуктора.

- Э, да это целый город! - с наигранным разочарованием громко проговорил Цихауэр.

- Прекрасный городок, - ответил кондуктор.

- Нам хотелось более тихого местечка.

- Тогда можно проехать до Нижнего Визенталя, - сказал кондуктор. Дальше пока нельзя: Верхний Визенталь пока еще чешский.

- Пока? - спросил из своего угла Зинн. - А потом?