Николай Шпанов - Поджигатели. Цепь предательств

Так прошло несколько мгновений. Наконец Шверер поднял голову, выпрямился и, посмотрев сыну в глаза, протянул ему руку.

Эгон с облегчением переступил порог отцовского кабинета. Как казалось ему - навсегда.

Он велел позвать Лемке.

Франц пришел подтянутый и строгий.

- Прощайте, Франц. Может быть, мы никогда не увидимся.

Лемке огляделся.

- Здесь не место торчать шоферу. Вытребуйте меня у генерала на час раньше. Автомобиль - самое подходящее место для разговоров.

- Отец, наверно, и не подозревает, что его автомобиль превратился в конспиративную квартиру на колесах.

- К счастью, нет!

Через четверть часа они сидели в автомобиле. Вместо того чтобы ехать на вокзал, Лемке кружил по городу.

- Выкиньте из головы ваши сомнения! Где бы вы ни были, оставайтесь сыном своего народа.

- Мне надоело, - резко сказал Эгон. - Все твердят на разные лады: служи Германии, будь немцем!

- Нет, доктор, все мы говорим о разном. Просто "быть немцем" - это вовсе не то, чего я от вас хочу. Быть честным - вот что нужно.

- То-есть... быть с вами?

- Да!.. А то, что мы все говорим о Германии, должно вам доказать, что она не перестала существовать, хотя каждый из нас и вкладывает свой смысл в слово "Германия".

- Той Германии, о которой говорите вы, Франц, больше не существует. Они перекраивают ее на свой лад. Теперь, когда между Гитлером и генералитетом нет разногласий, наци крепче, чем когда-либо.

- А вы уверены, что между ними все ладно? Рейхсвер снес это тухлое яйцо - Гитлера. А такая курица, как рейхсвер, не сможет примириться с тем, что ею командует ее же цыпленок. Генералы хотят стоять на горе и командовать. А там стоит ефрейтор с шайкой штатских купцов.

- Вы - моя совесть, Франц, - грустно сказал Эгон, - а от совести-то я и хочу скрыться.

Лемке вынул из кармана конверт.

- Передайте Цихауэру, - сказал он.

- Сумка снова пригодилась? - улыбнулся Эгон.

Автомобиль остановился перед вокзалом.

В подъезде вокзала Эгона ждали Бельц и Винер.

Через несколько минут Винер, Эгон и Бельц были в купе.

Штризе и Эльза ехали отдельно, в третьем классе.

Стук колес становился все более частым. Он гулко отдавался в обшитом деревом вагоне третьего класса. Мимо окон мелькали дома Шенеберга. На стрелке Эльза едва удержалась на ногах. Держась за стенку, она прошла в купе.

Штризе предупредительно очистил ей место у столика. Она молча уставилась в окно. Штризе предложил ей журналы. Она взяла их, но, не раскрыв, уронила на колени.

Поезд набирал ход. Движение вагона становилось все более плавным. Его больше не швыряло на стрелках. За окнами прошли увенчанные сиянием неона радиомачты Кенигсвустергаузена.

Но вот и эти огни исчезли. Берлина больше не было. Неужели правда, что она вырвалась? Живая? Эльза сдерживалась, чтобы не заплакать. Может быть, в чужой, свободной стране ей удастся вылечить тело и душу?

Эльза оторвалась от окна. За стеклом осталась только пустая темнота ночи. Изредка мелькали огни, от быстрого движения поезда сливавшиеся в сверкающие полосы. В дверях купе показался Эгон.

- Я за вами! Идемте ужинать, - приветливо сказал он молодым людям.

Эльза колебалась. Она чувствовала себя плохо, но соблазн побыть с Эгоном был слишком велик.

Штризе вел Эльзу по коридорам раскачивающихся вагонов.

Бельц весело помахал им рукой из-за столика. Рядом с Бельцем гордо топорщился черный клин бороды Винера.

- Сюда, Пауль, сюда! - крикнул Бельц.

Для этих двух не происходило ничего особенного. Через месяц или через год, но те же огоньки за окном будут для них мелькать в обратном направлении. Они это знали и были спокойны.

Бельц подул в кружку, чтобы отогнать пену, сделал глоток и громко сказал:

- Пильзен! - Он обвел спутников взглядом. - Я пью за Пильзен, господа! Честный немецкий Пильзен. К чорту Пльзень. Мы покажем чехам их настоящее место. Прозит, господа!

Штризе высоко поднял свою кружку.

- Да здравствует немецкий Пильзен!

Остальные молчали. Винер натянуто улыбался. Эльза смотрела в черную пустоту окна. Эгон уставился в карту кушаний.

22

Едва успев поздороваться с вошедшим в номер Роу, Монти быстро проговорил:

- Вы должны меня выручить, Уинн!

- Постойте, не так поспешно.

- Вы не понимаете, Уинн, мне дорога каждая секунда. Мы...

- Кто это "мы"?

- Я и Бен... Ну, Бен и я...

- Зачем вы здесь и притом вместе?

- Мы - миссия... Миссия доброй воли!

- Добрая воля - и вы? - Роу расхохотался.

- Правительство его величества хочет избежать войны в Чехословакии.