Николай Шпанов - Поджигатели. Цепь предательств

- Повторяю: генерал-фельдмаршал приказал придвинуть части к границе настолько, чтобы завтра на рассвете они могли быть в Вене... Да, сигнал будет дан сегодня же. Действовать молниеносно, чтобы австрийцы были вынуждены складывать оружие. Обходить, окружать, обезоруживать!.. Сопротивление? Его не будет. Ну, а если окажутся дураки, расстреливать напоказ остальным. - Пруст подул в усы и крикнул: - Вот и все! Донесения по телефону сюда, в ставку генерал-фельдмаршала! - И, выпучив глаза, повел ими в сторону бассейна, где Геринг, лежа на спине и выставив вверх огромный живот, вполголоса разговаривал с Кроне.

Не прерывая разговора, Геринг кивнул Прусту и продолжал, обращаясь к Кроне:

- Но вместо глупых щитов с гербами, которые могут тешить только американского выскочку, я решил сделать вот это... - и он повел мокрою рукою в сторону картин. - Сначала я хотел было сделать бассейн в библиотеке... Как вы находите?

- Это было бы здорово; вся мудрость мира по стенам, а в центре...

- В центре - я.

- Вот именно, - со странной усмешкой подтвердил Кроне.

- Но потом мне показалось это скучным. Картины заставляют немного отвлекаться от дел, а книги - это скучно!

- Это тоже верно. Только я предпочел бы другие сюжеты.

- Знаю... - Геринг рассмеялся. - Правильно! Погодите, покончим сегодня с этой возней, и завтра я позову вас на вечерок.

К бассейну подбежал адъютант с телефонной трубкой, за которой тянулся длинный шнур.

- Вена, экселенц!

- Какого чорта?.. - недовольно отозвался Геринг.

- Доктор Зейсс-Инкварт у аппарата.

Геринг лениво перевалился на бок и потянулся было мокрой рукой к трубке, но передумал:

- Нет... Дайте сюда микрофон и включите усилитель. У меня нет секретов от господ... - И он величественным жестом указал на обступивших ванну посетителей.

Пока адъютанты торопливо устанавливали возле ванны микрофон и усилитель телефона, Геринг продолжал непринужденно болтать с Кроне. Наконец, когда все было готово, Геринг, погрузившись по горло в воду, крикнул в микрофон:

- Господин доктор?.. Мой шурин у вас?

В усилителе послышался голос Зейсс-Инкварта:

- Его тут нет.

- Как ваши дела? - спросил Геринг. - Вы уже вручили заявление об отставке или хотите мне сказать еще что-нибудь?

Зейсс: - Канцлер отложил плебисцит на воскресенье и поставил нас в затруднительное положение. Одновременно с отсрочкой плебисцита были приняты широкие меры по обеспечению безопасности, например запрещение выходить на улицу, начиная с восьми часов вечера.

Геринг: - Я не считаю мероприятия канцлера Шушнига удовлетворительными. Отсрочка плебисцита - простая оттяжка. Впрочем, позовите к телефону самого Шушнига.

Зейсс: - Канцлер пошел к президенту.

Геринг: - Берлин ни в коем случае не может согласиться с решением, принятым канцлером Шушнигом. Вследствие нарушения им Берхтесгаденского соглашения Шушниг потерял здесь доверие. Мы требуем, чтобы национальные министры Австрии немедленно вручили канцлеру свои заявления об отставке и чтобы они взамен потребовали от него также выхода в отставку. Если вы не свяжетесь с нами сейчас же, мы будем знать, что вы больше не в состоянии звонить. Это значит, что вы вручили свое заявление об отставке.

Кроме того, я прошу вас послать потом фюреру телеграмму, которую мы с вами обсудили. Разумеется, как только Шушниг уйдет в отставку, вам немедленно будет поручено австрийским президентом формирование нового кабинета... Шушниг не вернулся?

Зейсс: - Нет, мне сейчас сообщили, что он пошел к президенту, чтобы вручить ему отставку всего кабинета.

Геринг: - Значит ли это, что вам поручат формирование нового правительства?

Зейсс: - Я буду иметь возможность сообщить об этом несколько позднее.

Геринг: - Я категорически заявляю, что это одно из наших обязательных требований, помимо отставки Шушнига.

Зейсс: - Господин Глобочник из германского посольства просит разрешения взять трубку.

Геринг: - Пусть возьмет.

Глобочник: - Канцлер Шушниг заявляет, что технически невозможно распустить кабинет в такой короткий срок.

Геринг: - Новый кабинет должен быть сформирован в течение полутора часов! Нет, даже в течение часа. Зейсс Инкварт еще там?

Глобочник: - Нет, его здесь нет, его вызвали на совещание.

Геринг: - Каково его настроение?

Глобочник: - По-моему, у него есть свои сомнения в необходимости вызова в Австрию партийных отрядов, находящихся сейчас в империи.

Геринг: - Мы говорим не об этом. Командует ли он, собственно, положением сейчас?