Наталия Лебина - Проституция в Петербурге - 40-е гг. XIX в. - 40-е гг. XX в.

Не меньшей известностью в Петербурге пользовался и салон Чудновских на Алексеевской улице. Царицей здесь была же хозяина — художница А. М. Зельманова, по словам Б. К. Лившица, «женщина редкой красоты, прорывавшейся даже сквозь беспомощные, писанные ярь-медянкой автопортреты», умевшая и «вызывать разговор, и искусно изменять его направление». «Жизнерадостный и вольный дух Монмартра», по воспоминаниям того Б. К. Лившица, витал и в доме четы Пуни, на углу Гатчинского Большого проспекта Петербургской стороны, где хозяйкой была Ксана Пуни, женщина загадочная и с легким налетом авантюризма [80] См.: Лившиц Б. К. Полутораглазый стрелец. М., 1989, с. 520—525. . Еще одной яркой фигурой в богемном мире Петербурга начала XX в. являлась Паллада Богданова-Бельская, о которой И. Севернин писал:

«Уродливый и блеклый Гумилев

Любил кидать пред нею жемчуг слов.

Субтильный Жорж Иванов — пить усладу,

Евреинов — бросаться на костер.

Мужчина каждый делался остер,

Почуяв изощренную Палладу…»

В доме П. Богдановой-Бельской устраивались «афинские вечера». О них, по воспоминаниям актрисы и писательницы Л. Д. Рындиной, очень много говорили в Петербурге, и в частное такого, что явно могло смутить обывателя. В числе «новых женщин Серебряного века» стоит назвать и Нину Перовскую, судьба которой связана с именами известных петербургских поэтов К. Д. Бальмонта В. Я. Брюсова и А. Белого. Последний писал о ней: «Раздвоенная во всем, больная, истерзанная несчастной жизнью, с отчетливым психопатизмом, она была — грустная, нежная, добрая, способная отдаваться словам, которые вокруг ее раздавались почти до безумия; он переживала все, что ни напевали ей в уши, с такой яркой силой, жила исключительно словами других, превратив жизнь в бред и абракадабру…» Это, по словам Вл. Ходасевича, и сделало Н. Перовскую «объектом любвей» [81] Цит. по: Серебряный век. Мемуары. М., 1990, с. 185. . Трагический романтизм, окружавши ее, сродни страстям и страданиям Мари Дюплесси — известной парижской куртизанки. Благодаря существованию «новых женщин» российский гетеризм как высшая форма проституции погиб уже в 60-е гг. XIX в., так и не достигнув уровня античности.

История петербургских авлетрид более продолжительна. Под этим названием фигурировали в Греции флейтистки и танцовщицы, которые тайно занимались торговлей собственным телом, а в России — женщины, принадлежавшие к низшим слоям мира театральных подмостков. Особый контингент лиц, причастных к тайной проституции, составляли хористки, танцовщицы кафешантанов, а ранее всего — цыганки. Именно они являлись специфической группой в среде петербургских авлетрид, имевшей ярко выраженную российскую особенность. Цыганские хоры — это почти обязательный атрибут ночной жизни Петербурга как в XIX в., так и в начале XX в. Однако если в 40—70-х гг. брать на содержание цыганок считалось хорошим тоном даже в аристократических кругах, то позднее таборные певицы стали выполнять сугубо эстетические функции, создавая тем не менее своим искусством особенную, возбуждающую чувства атмосферу. М. В. Добужинский вспоминал, как в 90-х гг. он проводил время в компаниях старых друзей по гимназии: «До поздней ночи мы сидели в «Аквариуме» или в «Альказаре», слушая цыган (причем я чуть ли не влюбился в одну статную необыкновенную красавицу цыганку)…» [82] Добужинский М. В. Указ, соч., с. 130. Весьма показательно и отношение А. А. Блока к цыганкам-артисткам, выраженное им в письме к В. Я. Пясту от 3 июля 1911 г. и дневниковой записи: «И действительно, они пели Бог знает что, совершенно разорвали сердце; а ночью в Петербурге под проливным дождем на платформе та цыганка, в которой, собственно, и было все дело, дала мне поцеловать руку — смуглую, с длинными пальцами — всю в бронзе из колючих колец… Страшный мир. Но быть с тобой странно и сладко» [83] Блок А. А. Соч. В 2-х Т. И. М., 1955, с. 556. . Кстати сказать, цыганки никогда не числились ни в «билетных», ни в «бланковых» проститутках.

Примерно с 70-х гг. XIX в. на фоне общей либерализации городского быта и досуга начинает процветать подсобная, тайная проституция хористок и девиц из кафе-шантанов. Они составляли серьезную конкуренцию «бланковым» проституткам, пытавшимся найти клиентов в местах общественных увеселений. Начиная с 80-х гг. особой популярностью у петербургской публики пользовался театр-сад «Аквариум». Здесь при известном ресторане всегда по вечерам работали труппы артисток кабаре. Шумной славой в начале века, по воспоминаниям А. Ф. Кошко, заведующего уголовным розыском Российской империи, пользовалась некая дива Шурка-Зверь, брезговавшая зарабатывать на жизнь не только пением и канканом [84] См.: Кошко А. Ф. Очерки уголовного мира царской России. Т. II. Париж, 1929, с. 109. . Накануне первой мировой войны, в 1912 г., открыла кафешантанная эстрада в знаменитом театре «Буфф». Это увеселительное заведение сначала специализировалось на классических опереттах. Позднее сюда стали приглашать сольных исполнителей романсов А. Вяльцеву, В. Панину, Н. Тамару, а затем всех затми артистки дивертисмента. Для усиления эффекта от их выступлении владелец «Буффа» Тумпаков даже провел реконструкцию помещений, соорудив специальные ложи и кабинеты, куда после выступлений зрители часто приглашали актрис с вполне определенной целью.