Андрей Фурсов: Заговор против русский истории

«ЗАВТРА». Почему же февралисты потерпели поражение?

Андрей ФУРСОВ.Этот вопрос, точнее, ответ на него связан со спецификой России, русской власти и русского народа. Замечательный писатель Олег Маркеев (погиб в 2009 г. при невыясненных обстоятельствах) писал: секрет России заключается в том, что «масса не способна порождать пирамиды власти. Их жестокая иерархия и законченность были чужды её аморфной природе. Правители России всегда приносили идею пирамиды извне, очарованные порядком и благолепием заморских стран. Но не они, а сама масса решала: обволочь ли её животворной слизью, напитать до вершины живительными соками или отвергнуть, позволив жить самой по себе, чтобы нежданно-негаданно развалить эту пирамиду одним мощным толчком клокочущей энергией утробы. Вопрос лишь времени и долготерпения массы… Масса только с высоты пирамиды кажется киселём. Внутри она таит жёсткую кристаллическую решётку, из которой куёт стержни, прошивающие очередную привнесённую из-за рубежа пирамиду власти, и только эти стержни дают пирамиде устойчивость и целостность. Стоит изъять их — иуже ничто не спасёт их государственную пирамиду от краха».

Что делала российская власть вместе с капиталом 1860-х годов? Она расшатывала эти кристаллические решётки самоорганизации населения. И Февраль в этом отношении был кульминацией слома этих связей. По сути дела Февраль следует считать заговором против русской истории.И выражением этой чуждости русской истории стал ущербный Серебряный век, как его назвал писатель Станислав Юрьевич Куняев, — «Любовь, исполненная зла». Зла к народу в первую очередь.

Февральский дворцовый переворот преследовал две главные цели. Во-первых, он должен был утвердить такую буржуазно-либеральную власть, которая увенчает вектор России, стартовавший в 1861-м году, то есть то, что было противно русскому историческому развитию. И в этом отношении Николай II был одновременно и врагом буржуазии, и врагом рабочего класса и крестьянства. Солоневич писал: «Для дворцов, яхт, вилл и прочего отстранение Государя Императора было единственным выходом из положения — точно так же, как в своё время убийство Павла Первого», — который, как мы знаем, стремился ограничить крепостнические аппетиты дворянства.

Во-вторых, февральский переворот должен был заблокировать процесс вызревания социально антикапиталистической революции. А ведь, кстати, были умные люди, которые предупреждали заговорщиков о тщетности их планов. Например, князь П.Д. Долгоруков, председатель центрального комитета кадетской партии, прямо сказал: «Дворцовый переворот не только нежелателен, но скорее гибелен для России. Дворцовый переворот не может дать никого, кто явился бы общепризнанным преемником». Его не послушали, и курс февралистов вверг Россию в социальный ад.

«ЗАВТРА». Кто наиболее выделяется среди февралистов и тех, кто предшествовал Февралю?

Андрей ФУРСОВ. Естественно, Гучков, умный, волевой, но классово ограниченный человек. Что же до основной массы февралистов, то это были далеко не первосортные люди. Об этом с некоторым политическим перехлёстом, но в целом верно сказал Солоневич: «Делала революцию вся второсортная русская интеллигенция последних ста лет…Ни Достоевский, ни Менделеев, ни Павлов — никто из русских первого сорта, при всём их критическом отношении к отдельным частям русской жизни, революции не хотели и революции не делали. Революцию делали писатели второго сорта вроде Горького. Историки третьего сорта вроде Милюкова, адвокаты четвёртого сорта вроде Керенского. Делала революцию почти безымянная масса вроде гуманитарной профессуры, которая с сотен университетских и прочих кафедр вдалбливала в русское сознание русских мысль о том, что с научной точки зрения революция спасительна. Подпольная деятельность революционных партий опиралась на этот массив почти безымянных процессоров. Жаль, что на Красной площади рядом с Мавзолеем Ильича не стоит памятник неизвестному профессору. Без массовой поддержки этой профессуры революция не имела бы никакой общественной опоры» .

А вот что пишет Солоневич о Милюкове: «В конце 16-го и начале 17-го года профессор Павел Николаевич Милюков вёл неистовую атаку на проклятый старый режим, не стесняясь никакой измены и базируясь на любую глупость во имя победы западной демократии в союзе с русской революцией над реакционными режимами Вильгельма, Николая. Когда проклятый старый режим был свергнут, и когда великая и бескровная простёрла ризы свои над Россией, профессора Милюкова она выперла вон. Тогда профессор Милюков вынырнул в немецком Киеве и предложил немецкому генералу Эйхгорну борьбу против западных демократий, против великой и бескровной русской революции и в союзе с вильгельмовской реакцией. Генерал Эйхгорн вышиб профессора Милюкова вон. Тогда профессор Милюков вынырнул в деникинском Ростове и предложил генералу Деникину новую комбинацию: борьбу русской реакции против русской революции и против германского милитаризма в союзе с западными демократиями. Генерал Деникин вышиб профессора Милюкова вон. Тогда профессор Милюков очутился в Париже, где предложил западным демократиям борьбу против русской реакции генерала Деникина, борьбу против немецкой реакции Вильгельма, борьбу против великой и бескровной — за демократию, за заветы и гонорары профессора Милюкова. Западные демократии вышибли профессора Милюкова вон».