Андрей Фурсов: Глупость или измена?

Когда я впервые познакомился с идеей российской нации, у меня возникла ассоциация с речью Павла Милюкова столетней давности. Мне тоже хотелось задать вопрос: это глупость или измена? Точнее, вместо измены сегодня уместнее слово «диверсия». Хотя всё-таки надеюсь, что, по крайней мере, у академических разработчиков идея российской нации — глупость. Дело в том, что сам термин «российская нация» подменяет историю географией. Россия — это название страны, территории, а нация российской быть не может. Что это такое, по мысли авторов проекта? Желание того, что русские, татары, чуваши, евреи, тувинцы — все сольются в одну нацию? Когда я прочёл название «российская нация», я вспомнил историю другого концепта — «новая историческая общность советский народ». Смотрите, что получилось с советским народом. Советскость довольно органично легла на русских и, отчасти, на белорусов и русское население восточной части Украинской ССР (которая никогда собственно Украиной не была). Им советскость была привита легко, поскольку соответствовала целому ряду архетипов и кодов. А что касается Прибалтики, Закавказья, Средней Азии — как показали события поздней перестройки и 90-х годов, там советскости в основном не было. Грузины остались грузинами, узбеки узбеками, эстонцы эстонцами. Они воспринимали советскость, которую отрицали, как русскость, обвиняя русских во всех грехах. Иными словами, получилось, что в Советском Союзе русские оказались победителем, который не получил ничего.

И попытка создать схему российской нации — это намерение ещё раз наступить на одни и те же грабли, только в ещё худшей ситуации. Прежде мы имели дело с разрушением Советского Союза, а ныне концепция, схема российской нации — это вещь, которая потенциально угрожает уже России. Дело в том, что в самом понятии «российская нация» заложена бомба замедленного действия, направленная на развал не только России, но и русского народа. Поскольку, если мы говорим «русская нация» — всё, здесь не может быть никаких уже внутрирусских членений. А вот если мы говорим «российская нация», то здесь помимо русских, башкир, татар могут появляться и другие национальности внутри собственно русских. Например, поморы, сибиряки, казаки. То есть это был бы подарок нашим геополитическим противникам, которые и начали бы раскачивать Россию по этой линии.

Ведь не случайно англосаксы и немцы, которые ездят, например, в Красноярск или Екатеринбург, там постоянно говорят о том, что Сибирь и Урал должны стать субъектами международных отношений. Что значит — субъектами международных отношений? Это означает независимые государства. А если под это ещё подводится некая законодательная база, что единого русского народа нет… Кто-то из разработчиков концепции российской нации даже высказался, что нет единого русского народа, а есть разные субэтносы. Я полагаю, что у нашей власти просто сработал инстинкт самосохранения, и поэтому вся схема российской нации убрана. И когда Тишков говорит, что общество ещё не готово к принятию нового понятия — он лукавит. Общество не только не готово — оно не приемлет этого в принципе, как вредную для России, её исторических судеб и для судеб русского народа схему.

В нашем обществе уже можно встретить персонажей, которые утверждают, что говорить «русский язык» — это шовинизм, можно говорить только «российский язык». Здесь, можно сказать, больше глупости, чем диверсии, но элемент диверсии, я думаю, тоже присутствует. Я не думаю, что эти люди настолько глупы, что не понимают последствий. Потому что если у нас есть российская нация, следующий шаг — у нас российская культура, а не русская культура; российская история, а не русская история; и, наконец, российский язык, а не русский язык. По сути дела, это подведение народа под уничтожение. Ведь в планах Запада в течение последних четырёхсот лет главенствуют два элемента — это разрушение России и обнуление русского народа. Потому что, пока он сохраняется — Россия обязательно возродится. И здесь диверсионная работа ведётся по нескольким направлениям. Я знаю, что уже были идеи «русскую литературу» переименовать в «российскую литературу». Понятно, что такие попытки нужно очень жёстко и резко пресекать, а на все разговоры о том, что «давайте посмотрим, как у них там на Западе», отвечать: во-первых, у нас не Запад, а во-вторых, Запад — это почти умершая уже цивилизация, постхристианское, постзападное общество. Концепция плавильного котла и политической нации полностью провалилась в Европе и проваливается в Америке. Кому-то нравится бежать с билетом на «Титаник» — ну бегите, ребята, в ту сторону. Здесь не надо устраивать «Титаник», здесь всё хорошо.