Морис Леже - Неразгаданные истории в Истории Франции

Генерал Гурго

Фанатично предан Наполеону. Был тяжело ранен под Смоленском. Неуклюжий по своей природе, но дважды спасший жизнь Бонапарту во время военной кампании в России (в Москве и на Березине). Допустил ряд бестактностей по отношению к Наполеону. Наполеон в конце концов решил, что Гурго просто психически больной. Уехал с острова Святой Елены ещё до появления основных симптомов отравления, поэтому исключён из списка возможных убийц.

Маркиз де Ласказ

Барон Империи. Представлял интересы провинциального дворянства. Никогда не был на поле сражения, но мечтал о военных наградах. «Как, у вас нет никакой награды, даже Почётного Легиона?» – однажды его спросил Наполеон. – «Ну, тогда возьмите мой!» Человек образованный и умный. Сутулый. Слащавый. Прекрасно владел английским языком. Был неофициальным, но постоянным секретарём Императора. Написал позже «Памятные записки с острова Святой Елены». Сопровождал Наполеона на остров с целью своей карьеры. Самым первым покинул остров, поэтому исключён из списка.

Франческо Чиприяни

Друг детства Наполеона. Земляк с Корсики. Доверенное лицо. Фактически тайный агент Императора. Ведущий двойную игру (англичане думали, что он их агент). Умный. Можно сказать, второй Фуше, только на острове Святой Елены. Ещё в 1815 году подготовил бегство Наполеона с острова Эльба. Умер при загадочных обстоятельствах ещё до кончины Наполеона. Умер скоропостижно 25 марта 1818 года со всеми признаками отравления большой дозой мышьяка. Возможно, устранён как тайный агент, который мог знать и догадываться о многом. Был, наверняка, не угоден в случае покушения на жизнь Императора. Тело после захоронения исчезло из могилы. Поскольку он скончался задолго до смерти самого Наполеона, поэтому не может быть причастен к смерти Императора. Остаётся ещё один персонаж, очень близкий Наполеону. Это граф де Монтолон.

Шарль Тристан де Монтолон

Родился в 1783 году в семье аристократов старой монархии. Карьерист по своему духу. Покидает «старый корабль», идущий на дно, и пересаживается на другой. Предал старые классовые интересы и возлюбил будто бы новые ценности Французской Революции. Граф преследовал лишь свои материальные и амбициозные интересы. Сирота с 6 лет, мальчик воспитывался дядей Семонвиллем, прозванным Талейраном «старой лисой». Благодаря своему опекуну, который принял быстро сторону Бонапарта, молодой Шарль уже в 16 лет начал свою военную карьеру. Но Шарль не стремился попасть на поля сражения и всегда был пристроен к тыловым частям или же к штабам. Как сказали бы тогда: был «штабной крысой». Но при этом он не стыдился утверждать, что он будто бы участвовал в 13 военных кампаниях, в 10 сражениях и даже хвастался тем, что под ним пало немало боевых коней. Шарль был редким вруном и обладал двуличностью. С 1812 года Шарль покидает венные посты и становится дипломатом при великом герцоге Вюрцбургском. Но вот беда – Шарль решил жениться на Альбине де Вассаль, которая была уже замужем! Попытки молодого человека в 1808 году добиться разрешения на брак с замужней женщиной (неразведённой) не увенчались успехом. Пришлось жениться тайно и без свидетелей. Когда Наполеон узнал об этой дерзости, он приказал уволить Шарля с должности полномочного министра (обида не могла не остаться в душе Шарля). Монтолон удалился в провинцию. Где его ждали финансовые трудности. После неудачной военной кампании в России была объявлена новая мобилизация незадействованных офицеров. Монтолон пытался уйти от мобилизации, ссылаясь на ранение в бедро левой ноги. Почти через год была новая попытка уйти от призыва в действующую армию со ссылкой на лихорадку. В конце концов удаётся найти прятавшегося Монтолона. Всё время ссылаясь на плохое здоровье, он всё же был вынужден возглавить командование временных батальонов, сформированных из остатков уцелевших войсковых частей в департаменте Луары. Его задача заключалась в том, чтобы быть преградой для быстрого продвижения войск антинаполеоновской Союзнической коалиции. Монтолон делает всё, чтобы только не вступать в прямой бой. Более того, ему удаётся прибрать к своим рукам из военной кассы приличную сумму в 8 000 золотых франков, что сегодня составляло бы около 80 000 тысяч евро! Но Графу не повезло. Вскоре он был разорён и даже стал человеком, преследуемым кредиторами, о чём упоминает в своём рапорте русский коммиссар Бальмен 8 сентября 1816 года. Когда пришли к власти вновь Бурбоны, Монтолон попытался перейти в лагерь монархистов и обратился с просьбой его принятия на военную службу к Людовику XVIII. Он писал Королю: «Сир, я верно служил своей Родине, участвовал в 13 военных кампаниях, в 10 больших сражениях, в которых я играл важную роль, многие кони пали подо мной в сражениях… Я верно буду служить Вашему Величеству, как верно служили мои предки Генриху II и Франциску I» (подпись: полковник маркиз де Монтолон). Конечно, все свои подвиги Шарль просто-напросто придумал. 23 августа 1814 Монтолон всё же был назначен на должность бригадного генерала. Но вдруг всплыла история с украденными деньгами из жалованья его подчинённых ещё в армии Наполеона. Его уволили и предложили больше не появляться при дворе Его Величества. В тот момент, когда Наполеону удалось захватить власть на 100 дней, бежав с острова Эльбы, Шарль не растерялся и тут же запросил у Императора разрешения принять его на службу. Он написал Наполеону 5 июня 1815 года: «Сир, через восемнадцать дней после предательства Лионской Армии, в которой я служил, я всё же приехал в Фонтенбло, чтобы верно послужить со своей бригадой Вашему Величеству среди неверной армии и восставшего народа… Я Вас умоляю дать мне работу и какой-нибудь достойный пост». Тотчас Монтолон получил подтверждение звания бригадного генерала. Но не получил никакого назначения. После поражения Наполеона под Ватерлоо, Граф явился в Елисейский Дворец, где царило смятение и паника бегства. Когда прозвонил час отъезда, Графу удалось проскользнуть в свиту Императора. После сдачи в плен англичанам Наполеону предложили выбрать трёх генералов для его сопровождения на остров Святой Елены. После недолгих колебаний были выбраны: Бернар, Гурго и Монтолон. Правда, неприятный сюрприз для Монтолона был в том, что как и Наполеон, он надеялся оказаться в Англии, возле Лондона. Судьбу изгнанника пришлось разделять и со своей супругой Альбиной, урождённой де Вассаль, которая в первый момент высказала своё несогласие ехать на остров Святой Елены. Но пришлось согласиться с мужем, который настоял на этой важной операции. Трудно сейчас сказать – то ли в этот момент, то ли позже, уже на Острове был задуман коварный план супругов, но на Острове среди привлекательных женщин Альбина не прошла незамеченной Наполеоном и стала даже главной любовницей одинокого изгнанника, привыкшего к неограниченному сексу с женщинами (у Наполеона было 58 любовниц за всю короткую жизнь!). «Я хотел бы иметь любовницу», – заявлял не раз Бонапарт на острове Святой Елены. Поскольку в это время не было настоящих противозачаточных средств, да это ещё и не было по – настоящему востребовано в обществе, Альбина родила девочку. Назвали девочку Жозефиной. Рене Мори справедливо замечает в своих расследованиях: «О какой Жозефине говорил Наполеон в своей агонии 5 мая 1821 году на смертном одре: «Моя армия, мой сын, Жозефина». Ни одного портрета бывшей супруги Жозефины Наполеон не хранил возле себя в последние годы жизни и, похоже, её и не вспоминал. При этом Монтолон на всё смотрел одобрительно! Но не жалость же подталкивала мужа закрывать глаза на супружескую измену. Скорее всего, это могла быть лишь материальная выгода. А материальная выгода в виде щедрой оплаты вскоре придёт. Но для этого надо было устранить самых близких к Наполеону людей. Монтолон имел мало шансов сблизиться с Императором, но ему это удалось. С помощью интриг ему удалось удалить от Императора сначала генерала Бернара (тем более что его жена уклонилась от того, чтобы дать…), а затем устранить и генерала Гурго, который отошёл, в свою очередь, также на второй план. Оставался самый опасный человек для Монтолона, своего рода сыщик с чутьём собаки – это тайный советник Императора – Чиприяни. Тот самый Чиприяни, который организовал побег Наполеона ещё с острова Эльбы. Второй Фуше. 25 марта 1818 года Чиприяни, как обычно одетый по этикету в расшитую серебром ливрею, торжественно объявил: «Обед подан Его Величеству!» Вдруг ему стало внезапно плохо. Он стал корчиться на паркете, жаловаться на боли в нижней части живота и вскоре скончался (именно так действует сильная доза мышьяка). Но откуда убийца мог знать о действии мышьяка на организм в разных дозах? Известный в это время источник подобных знаний давали лишь мемуары известной отравительцицы-садистки маркизы де Бренвилье, казнённой за многочисленные отравления мышьяком своих жертв при Людовике XIV. Эти мемуары оказались в библиотеке на острове Святой Елены. Мадам де Монтонон и Месьё де Монтонон зачитывались в этой библиотеке баснями Ляфонтена и мемуарами маркизы де Бренвилье! Но как можно незаметно давать нужные дозы мышьяка так, чтобы это не было замечено? Лекарства для этой цели не подходили. Их то рекомендовали, то не рекомендовали, и возле них были внимательные и бдительные врачи. А вот в вино можно было подсыпать всё что угодно. Должность эшансона (проверяльщика вин на отравление) уже ушла в прошлое. Наполеон употребляет на Острове французские вина, но очень низкого качества. Во Франции и сегодня социальные слои различаются не по типу роскошных автомобилей, а по тому, какое пьют вино. Любимым вином Наполеона было французское бургундское вино марки «Жеврэ-Шамбертен». Естественно, что англичане никогда не согласились бы поставлять это дорогое вино на таком расстоянии к столу Бонапарта. Тогда Монтолону приходит гениальная идея. В пятнадцати днях пути от Острова, в Южной Африке есть виноградники Констанции. Вина этого виноградника по вкусу близки к бургундским винам. Но это вино должно поставляться только для Наполеона и, конечно, в бочках (в вино в разлив легче подсыпать яд). Ещё раньше врачи предупреждали Бонапарта: «Если почувствуете в вине или в кофе хоть какой-нибудь вкус чеснока, выплёвывайте – это отрава». А генерал Гурго прямо советовал Наполеону не пить вино одному, обязательно вместе с кем-нибудь. Но Наполеон, разыгрывая комедию своими жалобами по поводу того, что англичане хотят от него избавиться всеми средствами, в душе был фаталистом и считал, что если волков бояться, то и в лес не ходить, а там – как будет. Он согласился пить вино Констанции и даже однажды сказал: «Всё равно от этого умру» (от вина). А Монтолон тем временем отправляет жену с маленькой Жозефиной во Францию. Начинается интересная переписка между двумя соучастниками. В этой переписке Рене Мори рассмотрел некий подтекст, своего рода секретную переписку. Вот один из примеров этой переписки. Монтолон пишет Альбине: «Начались дожди, и если они участятся, прощай огородничество. Они плохо сочетаются с каломелем…» Огородничество – это Наполеон. Каломель не имеет никакой медицинской связи с дождём. Эти фразы поэтому можно было бы прочесть следующим образом: «доза мышьяка увеличилась; Наполеону скоро должно быть ещё хуже». Интересно и то, что в письмах Граф упоминает и спрашивает о всех их общих детях в подробностях и только про одного ребёнка, самого младшего ни слова – про дочь Жозефину! Удивляет в этой переписке также льстиво-ласковый тон Графа по отношению к своей жене: «дорогая», «милая», «бесценная». Это было бы нормально, если бы не внезапный развод Графа с женой сразу по его возвращению во Францию. Но какой смысл был травить Наполеона? Личная месть (а зачем тогда подкладывать свою супругу в постель Императору – чтобы ещё злее быть? Конечно, нет), сговор с Бурбонами, лютыми врагами Наполеона (но ведь Бурбоны сами «отшили» от себя Монтолона, приказав не появляться на их глазах), сговор с англичанами (но кодекс чести и возможность скандала не могли их подвести к такому рискованному шагу). Тогда что остаётся для версии убийства? Остаётся только одно – это деньги; как поётся: «люди гибнут за металл», а яды часто называют «парашками наследников». Правильно – это же наследство! Кому оставил наследство Наполеон? Графу Шарлю де Монтолон! Ни много ни мало, а 2 000 000 золотых франков (сегодня 20 000 000 евро!). В действительности, наследство было составлено на троих. Завещание гласило: «Я, Наполеон Бонапарт, оставляю в наследство графу де Монтолону – 2 000 000 золотых франков за его заботу обо мне в последние шесть лет, графу Бернару – 500 000 золотых франков и Маршану, моему верному слуге – 400 000 золотых франков. Но реально из-за высчетов недоимок было получено всего 145 000 франков, вероятнее всего, в следующих пропорциях: 100 000 F Монтолону, 25 000 F – Бернару и 20 000 F – Маршану. Получив наследство, Шарль расстался с Альбиной и расстался навсегда. Она наверняка получила свою долю для полного молчания и скончалась в 1848 году. Судьба графа оказалась впоследствии ещё более фантастичной. В Париже он вёл жизнь на широкую ногу в особняке по адресу: 52, ул. Шатерен, а также и в замке Фремени. Но граф Монтолон был игроком – как выиграл, так и проиграл. Вскоре он пустился в рискованные финансовые авантюры и снова стал бедняком. В июле 1829 года Шарль был объявлен банкротом и бежал от ареста за границу. Июльская монархия 1830 года была благосклонна к бонапартистам, и Графу вернули его чин, но на службу не взяли. Чтобы избежать преследования кредиторов, Шарль стал жить в Лондоне. В 1840 году за участие в заговоре против режима Луи-Филиппа на стороне будущего Наполеона III он был арестован и находился в заключении вместе с Луи-Наполеоном до 1846 года. В течение шести лет Монтолон разделял жизнь Луи-Наполеона, обедая вместе, развлекаясь вместе и спя с одной женщиной на двоих – с ирландкой Каролиной О’Гара. Граф сначала сделал ребёнка Каролине, а в 1849 году женился на ней. Придя к власти Наполеон не забыл про своего друга по заключению. Граф получил в дар 50 000 F (сегодня 500 000 евро). Уникальный случай, когда Граф разделял ссылку с двумя Наполеонами. Но графу пришлось недолго жить при Наполеоне III, уже в 1853 году он скончался в возрасте 70 лет. Покоится он на кладбище Бурнэ-сюр-Жюин в районе Эссон под Парижем. Многие серьёзные историки, такие как Бен Вэрден и Рене Мори считают графа де Монтолона ответственным за смерть Наполеона I. Рене Мори, настоящий историк-сыщик, своеобразный Шерлок Холмс, нашёл всё же признание преступника в своём преступлении. Когда вокруг гроба Наполеона стояли все его компаньоны по ссылке в 1821 году, по кругу проходила книга почётных свидетелей смерти Императора. В ней каждый делал роспись. Когда эта книга дошла до графа де Монтолона, преступник не сдержался и записал: «Наконец-то я закрыл глаза Императору» (все видели, что глаза Императору закрыл врач Антоммарчи!).