Морис Леже - Неразгаданные истории в Истории Франции

Опровержение:

1) Мог ли родиться второй ребёнок-близнец с интервалом почти в 9 часов? Конечно, нет (максимум 40 минут). Второй младенец задохнулся бы от таких продолжительных родов. Это знает любой врач-акушер.

2) Если бы всё же брат – близнец родился с таким большим интервалом, то его право на трон не имело бы никакой силы. Монозиготные близнецы (идентичные) рождаются почти одновременно. С большим интервалом рождаются только дизиготные или двойняшки (неидентичные). Зачем надо было прятать брата-двойняшку и обрекать его на мученическое заключение, если он не мог быть однояйцевым близнецом, т. е. абсолютно похожим?

3) Вообще рождение близнецов (т. е. младенцев абсолютно идентичных) не могло представлять опасности для королевской власти. Близнецы появляются на свет поочерёдно, а не одновременно. Потом, двое даже лучше, чем один. В это время смертность детей была большая. Две трети умирало во младенчестве. У Людовика XIV в Версале умерло 16 детей от разных болезней. Один наследник в запасе после 23-х лет «бесплодия» Королевы – это не так плохо! Зачем же его прятать?

4) Роды Королевы проходили публично, на виду всех придворных. Предсказать рождение близнецов было невозможно в то время с той медицинской диагностикой, что существовала (да её просто ещё не было). А значит, легче было предусмотреть эту проблему юридически (кто имеет право первенства, а кто не имеет), чем гадать на кофейной гуще – родится близнец или нет и как его скрыть (практически скрыть было невозможно при публичных родах). Прецедент рождения близнецов всё же в Истории Франции нам известен – это рождение девочек-близнецов от Людовика XV и Марии Лещинской в 1727 году: Генриетта появилась первой, а Елизавета второй. Но вот, что интересно, Елизавету стали называть «Мадам Премьер» (т. е. перворождённой сестрой), считая, что второй ребёнок, появляющийся после первого, всегда зачат первым. Удивительно, но так считают и современные врачи-гинекологи! Из этого можно сделать вывод, что к рождению близнецов французский Двор были готов на законодательном уровне, и короли, и кардиналы, правящие страной, не боялись подобного исхода.

5) Совершеннолетие короля начиналось, как правило, между 13–20 годами. До этого были регенты и регентши. Только в этот момент могли возникнуть споры о наследовании Короны. Какие могли быть проблемы у кардинала Ришелье и у короля Людовика XIII в момент рождения близнецов? Опасность присутствия близнецов возле престола надумана и преувеличена. В эту эпоху были другие заботы.

6) Могла ли мать-королева Анна Австрийская пойти на то, чтобы пожертвовать своим долгожданным ребёнком королевской крови ради эфемерных опасностей в будущем за 20 лет вперёд?

7) История брата-близнеца не могла иметь своего тайного продолжения после смерти Людовика XIV, т. к. все лица, заинтересованные в скандале, умерли к этому времени, и не могло быть спора о наследовании Короны. А вот история Железной Маски продолжалась вплоть до Французской революции. Её тайну продолжали хранить Людовик XV и Людовик XVI как смертельную тайну монархии.

Загадка близнецов не в том, кто из них имел право на престол, а кто – нет, а в том, почему о их рождении нам ничего неизвестно? Странно, но за 1350 с лишнем лет существования трёх династий французских королей ни разу не было зафиксировано рождение мальчиков-близнецов как наследников престола. Хотя по современной статистике рождение близнецов составляет 1 % от общего числа рождённых младенцев. Если условно принять, что было рождено около 300 младенцев от королев Франции за 1350 лет, то минимум должно было бы быть три пары близнецов, а значит – и минимум ещё три Железные Маски! Но где они? Куда подевались? Почему нам о них ничего не известно? Убивали, прятали или просто в это время не рождались? Вот ещё одна загадка Истории.

Во всех вышеизложенных версиях в той или иной мере присутствуют серьёзные противоречия, иногда даже они изначально абсурдны. Но существует метод – идти от обратного. Можно постараться построить так гипотезу о личности Железной Маски, чтобы она отвечала на все вопросы истории, не впадая во внутренние противоречия самой истории, т. е. со здать сверхгипотезу. На первый взгляд кажется абсурдным, но наш компьютер выдаёт только один однозначный ответ: Человек в маске – это старший брат Короля! И это совершенно логично! Содержание Железной Маски стоило очень дорого и многих забот; его уважали как принца королевской крови; он был французом; его маска была привилегией, а не наказанием; о его здоровье заботились; его лицо было легко узнаваемо и представляло опасность для всех Бурбонов вплоть до Французской революции (до свержения монархии); наконец, он не был братом-близнецом. Все эти признаки характерны только для старшего брата Короля. Но как старший вдруг оказался младшим без Короны? Ответ на этот вопрос можно найти в особенностях отношений Людовиком XIII с супругой Анной Австрийской. Анна в течение 23-х лет не могла родить наследника. Почему? Первое, Людовик XIII был влюблён не в супругу, а в Мадам де Отфор и затем в своего красавца фаворита Сен-Мара. Второе, при осмотре тела Людовика в момент его смерти врач констатировал половой орган Короля как маловероятный для продления рода (видимо, речь шла о фимозе, который не является преградой для гомосексуальных отношений, но создаёт большие трудности, если не оперирован, для зачатия). В этой интимно-исторической ситуации можно сделать только одно предположение, совершенно логически верное, что в конце концов Людовик с трудом, но выполнил свои супружеские обязательства и не столько перед супругой, сколько перед Королевством, и зачатие произошло. Но поскольку он был недоверчивым и сомнительным по своей природе (исторический факт), сам не поверил и потребовал второй беременности, которая и произошла, но без объявления о рождении первого мальчика. Оставалось только одно – объявить наследником младшего, т. е. Людовика XIV, наследником престола, а это было грубым нарушением Салического закона. Поэтому все Бурбоны до Французской революции были незаконны, и тогда Французская революция могла бы произойти раньше, чем в 1789 году. Вот почему Вольтер, говоря, что Человек в маске – это старший сын короля, не осмелился в своё время обосновать серьёзно свою гипотезу.