Иван Беляев - У истоков Руси

Древляне, убивши Игоря, порешили на своем вече так: «Вот мы убили русского князя, возьмем жену его за своего князя Мала, а с Святославом сделаем, что захотим». Принявши такое решение, они отправили к Ольге 20 человек лучших мужей, которые, пришедши в Киев, сказали Ольге: «Послала нас Деревская земля с таким наказом: мы убили твоего мужа за то, что он был, как волк, хищник и грабитель, а наши князи добры, распасли Деревскую землю, пойди за нашего князя Мала». Ольга на это отвечала: «Мне люба ваша речь, мне уже не воскресить своего мужа» – и велела им прийти на другой день; и когда те явились на другой день, то велела их бросить в приготовленную яму и зарыть в ней живых; а в Древлянскую землю послала сказать, чтобы прислали новых послов, самых лучших мужей, держащих землю; и когда те пришли, то пригласила их в баню и велела там сжечь. Потом собравши дружину, сама отправилась в Древлянскую землю, наперед пославши сказать древлянам, чтобы они наварили побольше медов для отправления тризны по Игорю. И когда это было сделано, то, прибывши с небольшою дружиною на могилу Игоря, Ольга приказала насыпать на могилу большой курган и потом стала угощать древлян, когда же те понапились, то сказала своим, чтобы изрубили пировавших, где их и перерезали 5000 человек, а сама воротилась в Киев.

На другой год по смерти Игоря Ольга, как говорит предание, набрала многих и храбрых воев и вместе с сыном своим Святославом пошла в Деревскую землю. Древляне, узнавши об этом, собрались всею землею и выступили против Ольги. Когда обе рати Ольгины и древлянская сошлись вместе, то малолетний Святослав, уже сидевший на коне, первый бросил в неприятелей копье, которое, пролетев между ушей коня, пало под ноги. Вслед за тем Асмуд и Свенельд крикнули воинам: «Князь уже начал, дружина не выдавай». Дружина на зов вождей отвечала сильным натиском, и битва кончилась в пользу киевской княгини; разбитые древляне побежали и затворились по городам, которые скоро сдались; один только Коростень, осажденный самою Ольгою, оборонялся целое лето, но и этот город наконец пал. Ольга при сем употребила следующую хитрость. Она после продолжительной осады вступила в переговоры с коростенцами и потребовала вместо дани по три голубя и по три воробья от каждого двора, обещаясь затем удалиться в Киев. Коростенцы, обрадованные таким легким требованием, выслали с двора по три голубя и по три воробья; Ольга же раздала воробьев и голубей своим воинам и приказала, чтобы они, привязавши в птицам зажженный трут в тряпках, выпустили их в сумерки. Выпущенные воробьи и голуби полетели в свои гнезда и зажгли город; жители, не имея возможности тушить пожар, охвативший весь город зараз, бросились вон из города и были взяты воинами Ольги. Ольга старейшин города взяла себе, а прочих людей – иных приказала избить, других отдала в рабство своим дружинникам, а остальных обложила тяжкою данью и две части этой дани приказала сбирать на Киев и одну на Вышгород; потом вместе с сыном и дружиною пошла по Древлянской земле, уставляя везде уставы и уроки, т. е. привела Древлянскую землю в совершенную покорность и зависимость от киевского князя, и уничтожила тамошнее независимое управление.

Устроивши Древлянскую землю по-своему, Ольга возвратилась в Киев и прожила там лето, а на другой год, т. е. в 947 году, отправилась в Новгородский край и учредила там по Мсте погосты и дани и по Луге оброки и дани. Это путешествие, так же как и древлянское, надолго осталось памятным в народе и указывает, что Ольга успела несколько изменить отношения Киевского княжества к Новгороду и сумела вытребовать у новгородцев в свое владение земли, лежащие по Мсте и Луге.

После новгородского путешествия Ольга возвратилась к сыну своему Святославу в Киев и прожила там одиннадцать лет; потом в 958 году, с большою свитою в сопровождении купцов и посланников от русских князей подручников, отправилась в Константинополь. В Константинополе она была принята тамошним императором с большими церемониями, два раза обедала с императором и императрицею и, прожив там более трех месяцев и принявши святое крещение от тамошнего патриарха, возвратилась в Киев. Возвратясь домой, Ольга старалась обратить к христианству и сына своего Святослава; но тот не думал менять своей языческой веры и на все убеждения матери отвечал одно: «Как я приму другой закон, дружина будет смеяться». Он даже иногда гневался на мать, когда она не переставала его убеждать.