Марк Вишняк - Годы эмиграции

При крепостном состоянии всех сословий, о представительном строе не могло быть речи. Царь совещался с подданными, как помещик со своими крепостными, но государственное учреждения из этого не могло образоваться".

Когда я привел эти слова Чичерина, Пушкарев признал этот отзыв "сердитым, несправедливым и нисколько не убедительным" и будто бы "вполне опровергаемым фактами". Но Чичерин был далеко не единственный. Скептиками были и Заозерский, Лазаревский, Кабанов, Гр. Шмелев и даже Латкин, энтузиаст Земских Соборов, находил, что "собственно ни один Собор не был выразителем всей земли".

Разномыслие относительно Земских Соборов касалось отдаленного прошлого, и не здесь была "зарыта собака". Существо спора {238} и возникшей полемики заключалось в политическом разногласии. Начав со скромного утверждения, что Земские Соборы в Московском государстве были явлением гораздо более важным и сложным, чем я это изобразил, Пушкарев расценил Земские Соборы, как ступень к прямолинейному восхождению России к народоправству. Его заключительный вывод был: "свободные выборы политического представительства различными группами русского населения имели место много-много раз в течение трех столетий, от 1612 по 1912 год". А в думский период выборы, оказывается, были даже "близки к всеобщим".

Пушкарев считал своей "профессиональной обязанностью историка сообщить или напомнить русской читающей публике и особенно русской молодежи, что факты русской истории находятся в противоречии" с моей "резолюцией" о том, что выборы в Учредительное Собрание были единственными и последними свободными выборами в России. И что же случилось?

Пушкарев набросал историческую схему в явное противоречие с фактами. Ибо если русская политическая история шла от хорошего к лучшему с 1612 года, откуда все восстания и бунты? Откуда движение декабристов и всё так называемое освободительное движение, насчитывающее как ни как без малого полтораста лет? "Историческая справка", которую Пушкарев привел в полемике со мной, противоречила даже его собственным писаниям - всего двумя годами раньше опубликованным в его книге "Россия в XIX веке".

Секрет непоследовательности и предвзятости Пушкарев сам раскрыл. Он открыл огонь по невидимому, но точно обозначенному противнику: "Долговременный жизненный опыт убедил меня в том, что спорить по вопросам нашего исторического прошлого с эсерами так же бесполезно, как и с "крайними правыми". И переходя от общего к частному и конкретному, автор прибавил: "Задачей моей статьи не является собственно полемика с М. Вишняком". Но - одной непоследовательностью больше или меньше, какое имеет значение, - вся статья эта и следующая только и были "собственно полемикой" со мной и моими взглядами. И точно для того, чтобы подчеркнуть назначение "исторической справки", автор возвращается в конце к первоначальной своей атаке на эсеров.

Систему выборов в Думу после переворота 3 июня 1907 года творец системы Крыжановский назвал "бесстыжей" - так же называли ее "шутливо" Столыпин и государь. Пушкарев ответственность за последствия этого беззакония снимает с власти и перекладывает на... эсеров. "Если землевладельцы теперь посылали в Думу, вместо "кадетов", октябристов и правых, то это не потому, что так велело правительство, а потому что они сами поправели, напуганные эсеровским террором и аграрными погромами".

Много грехов и преступлений вменяли эсерам, справедливо и ложно, по неведению и по умыслу. Но до Пушкарева никто не додумался вменять им и гениальную выдумку Крыжановского, нашедшего подражателей и в советский период русской истории. И я спрашиваю читателей этих строк: надо ли было - должен ли был {239} я - ввязаться в спор о Земских Соборах, который ведь был спором не только о них?

Совсем иной спор возник в связи с выходом из печати английской книги моего в прошлом доброго знакомого проф. Оливера Радки. В течение десятилетий предметом его неустанных трудов и интереса почему-то была и оставалась партия социалистов-революционеров. Докторская диссертация Радки в университете Гарварда в 1939 году была посвящена "Партии с.-р. и русской революции 1917 г." В 1950 году он выпустил превосходную монографию "Выборы во Всероссийское Учредительное Собрание", о которой я с большим одобрением отозвался в нескольких русских и английских изданиях. Наконец, в 1958 году американский историк как бы подытожил свои 25-летние изыскания в огромном томе в 521 стр. под странным заглавием: "Аграрные враги большевизма. Обещания и несостоятельность российских социалистов-революционеров". Эта работа написана была уже совсем в другом "ключе", чем предыдущие.