Денис Проданов - Народная история России. Том II. Устои советской диктатуры

Вместо настоящего сахарина потребителям в аптеках за огромные деньги часто продавали фальшивку: сахарную пудру или крошечные шарики из сахарной пудры. Этого едва хватало на один стакан чая. [517] Петроградский голос. 27 апреля (10 мая) 1918 г. № 76. стр. 4

В дополнение к этому в советской России в 1918 году появился и другой контрабандный соперник. Иностранный сахарин, по мнению властей, был, по-видимому, австрийского и американского производства. Этот продукт продавался преимущественно в таблетках, с упаковкой в заклеенных коробочках по 300, 500 и 1000 штук. Продажная цена такого сахарина составляла от 45 до 150 рублей и выше. По данным печати, встречались и упаковки в стеклянных трубочках по десять таблеток стоимостью от 2 рублей 50 копеек до 4 рублей. Продавались таблетки сахарина и поштучно: за 40–50 копеек. [518] Известия Петрокомпрода: Орган Петроградского комиссариата по продовольствию. 29 декабря 1918, № 4. стр. 3

Сахарин также можно было купить и в маленьких конвертиках. [519] Бьёркелунд Б. В. Воспоминания, Алетейя, СПб, 2013, стр. 122 Стоимость отечественного сахарина, произведённого в Петроградской лаборатории, была очень высока. При отсутствии химических веществ, необходимых для массовой выработки сахарина, советской индустрии было не под силу удовлетворить огромный рыночный спрос. [520] Куприн А. И. Хроника событий глазами белого офицера, писателя, журналиста, 1919–1934, Москва, 2006, стр. 187-188

В декабре 1918 года частная продажа сахарина была запрещена. Государство стало продавать конфискованный сахарин трудящемуся населению по установленной цене через муниципализированные аптеки, кооперативы и потребительские лавки в маленьких дозах, не выше одного грамма. [521] Сборник декретов и постановлений Советской власти по народному хозяйству. Вып. 2. (25 октября 1918 г. – 15 марта 1919 г.) / Под редакцией юридического отдела ВСНХ, Москва, 1920, стр. 652-653

В 1919 году Наркомпродом было получено ничтожное количество сахарина: всего около 130 килограмм. Это количество было почти в 10 раз меньше, чем в 1918 году, когда в распределение было пущено 1330 килограмм. [522] Второй год борьбы с голодом. Краткий отчет о деятельности Народного комиссариата по продовольствию за 1918-19 год, Издательский отдел Народного комиссариата по продовольствию, Москва, 1919, стр. 40

Распоряжение Наркомздрава о правилах обращения в продаже и применении сахарина, кристаллозы и других искусственных подсластителей систематически игнорировалось. Требование Наркомздрава помещать на этикетки информацию о том, что употребление сахарина и кристаллозы не рекомендуется кормящим женщинам, пожилым людям, детям до десяти лет и людям, страдающим болезнью почек, печени или желудка с повышенной кислотностью, – тоже игнорировалось. [523] Систематический сборник декретов и распоряжений правительства по продовольственному делу. Книга первая: 1 октября 1917 – 1 января 1919 г., Издание НКП, Нижний-Новгород, 1919, стр. 254-255

Советская власть оказалась бессильна защитить потребителей. Неизвестные фабриканты нелегально выпускали поддельный сахарин. Он был якобы изготовлен „под наблюдением профессора химии и врача в лаборатории, находящейся в руках химиков-специалистов.“ [524] Известия Петрокомпрода: Орган Петроградского комиссариата по продовольствию. 29 декабря 1918, № 4. стр. 3 Реклама голословно утверждала, что сахарин „абсолютно доброкачествен“, „совершенно безвреден“, „не имеет никакого привкуса“ и „слаще сахара в 500 раз.“ [525] Известия Петрокомпрода: Орган Петроградского комиссариата по продовольствию. 29 декабря 1918, № 4. стр. 3

При отсутствии сведений об изготовлении покупателям приходилось принимать подобные заявления на веру. Реклама сознательно вводила людей в заблуждение. Сладость сахарина была значительно ниже указанной. Сахарин был низкого качества и содержал солидную примесь соды или мела. [526] Известия Петрокомпрода: Орган Петроградского комиссариата по продовольствию. 29 декабря 1918, № 4. стр. 3-4 Несмотря на запрет продажи и употребления метилсахарина, дульцина, глюцина, инулина и других искусственных сладких веществ, их продолжали пускать в оборот. [527] Систематический сборник декретов и распоряжений правительства по продовольственному делу. Книга первая: 1 октября 1917 – 1 января 1919 г., Издание НКП, Нижний-Новгород, 1919, стр. 255

Сахарин имел неприятный металлический привкус. [528] Степанищева Зинаида, Неокончательная правда, Фонд Сергея Дубова, Москва, 2005, стр. 16; также Красная Москва. 1917–1920 гг., Издание московского Совета Р. К. и КР Д., Москва, 1920, стр. 406-407 Один современинник метко назвал сахарин „популярным ядом наших дней“. [529] Александр Блок в воспоминаниях современников. В 2-х томах, Т.2, Художественная литература, Москва, 1980, стр. 36 Весьма показательным в распространении этого сомнительного ксенобиотика было то, что коммунистическое руководство, чиновники советского аппарата и полицейские структуры вроде ВЧК брезговали его употреблением. Партноменклатура знала, что сахарин вреден для здоровья. Поэтому она предусмотрительно обеспечивала себя и свои семьи сахаром.