Денис Проданов - Народная история России. Том II. Устои советской диктатуры

Современники отмечали, что когда получали по карточкам сахар, его накалывали микроскопическими кусочками. Мемуаристка Н. М. Гершензон-Чегодаева вспоминала, что если люди шли в гости, они брали с собой из дома свой сахар как деликатес: „Помню, что папа в таких случаях клал в жилетный карман маленькую металлическую коробочку с кусочками сахара.“ [503] Гершензон-Чегодаева Н. М. Первые шаги жизненного пути, Захаров, Москва, 2000, стр. 128

В 1918–1921 годах сахар продолжал неуклонно расти в цене. Он превратился в непозволительную роскошь. Нормированной порции хватало лишь для чаепития „в приглядку“. [504] Петроградский голос. 27 апреля (10 мая) 1918 г. № 76. стр. 3

В 1919 году поэтесса Марина Цветаева записала в записную книжку про то, как шла по улице и фантазировала о том, как зайдёт к знакомым. Цветаева представляла, как будет сидеть в гостях над стаканом чая, который не будет пить, „потому что без сахара – скучно, а с сахаром – совести не хватает, ибо кусок сахара сейчас 4 р. – и все это знают.“ [505] Цветаева Марина, Неизданное. Записные книжки в двух томах, Т.1, Эллис Лак, Москва, 2000, стр. 310

При отсутствии сахара населению пришлось переключиться на подсластители и сахарозаменители. Некоторые стали пить чай с изюмом. [506] Смышляев В. С. Печально и нехорошо в нашем театре… (Дневник 1927–1931 гг.) / Публ. А. Л. Никитина, Интерграф сервис, Москва, 1996, стр. 263 , [507] Орешников А. В. Дневник. 1915–1933. В 2 книгах. Книга 1, Наука, Москва, 2010, стр. 140 Но вскоре и изюма стало не достать. Вприкуску с чаем ели конфеты – „конфекты“, как их называли в старой орфографии. Употребление мёда, варенья и сушёной черники в качестве сахарного эрзаца возросло. В 1918 году в нелегальной продаже ещё можно было найти дорогой сахарный мармелад, яблочное пюре, сушеную землянику и пастилу. По сообщениям петроградской прессы, можно было достать даже сахарные бисквиты, пирожные и рахат-лукум свежего привоза. Но для широких слоёв населения все эти лакомства были абсолютно недоступны. [508] Вечернее слово. 10 июня (28 мая) 1918, № 53. стр. 3

В употребление пошёл глицерин и так называемый „ландрин“. [509] Реден Н. Р. Сквозь ад русской революции. Воспоминания гардемарина 1914–1919, Центрополиграф, Москва, 2006, стр. 168 Последний представлял из себя сорт леденцов знаменитого в России кондитерского товарищества „Георг Ландрин“. Это монпансье продавалось в жестяных баночках. [510] «Ландрин» признан объектом наследия, из https://voopik-spb.ru/%C2%ABlandrin%C2%BB-priznan-obektom-naslediya.html

Сладкие леденцы и карамель неминуемо подскочили в цене. Так в газете „Ржевская коммуна“ от 7 (20) февраля 1918 года была опубликована характерная заметка. В ней член Ржевского Совета Холопов рассказал, как утром, по дороге на работу, он заметил двух извозчиков, которые везли какой-то подозрительный товар, запакованный в коробки. Хозяин, некто Асмудов, вёз ландрин и монпансье для нелегального сбыта. Когда Холопов остановил и повёл его в Совет, Асмудов попытался откупиться от представителя власти. Тот не поддался. Дело передали в Следственную комиссию. [511] Ржевская коммуна. 7 (20) февраля 1918, № 72. стр. 4

Вскоре, в 1918 году, фабрики Ландрина были национализированы государством. После этого производство леденцов существенно пошло на спад. [512] «Ландрин» признан объектом наследия, из https://voopik-spb.ru/%C2%ABlandrin%C2%BB-priznan-obektom-naslediya.html Несмотря на обилие различных подсластителей, главным заменителем сахара в 1917–1918 годах стал вредный для зубов сахарин. [513] Бьёркелунд Б. В. Воспоминания, Алетейя, СПб, 2013, стр. 122

С истощением запасов сахара сахарин стремительно вошёл в оборот и заполнил целый сектор торговли. С лета 1917 года ввоз сахарина из-за границы производился в адрес Министерства Продовольствия через таможни в Петрограде, Москве и Владивостоке. Качество и процентное содержание импортных подсластителей формально находились под наблюдением Временного правительства. [514] Систематический сборник декретов и распоряжений правительства по продовольственному делу. Книга первая: 1 октября 1917 – 1 января 1919 г., Издание НКП, Нижний-Новгород, 1919, стр. 252-254

Но со временем контролировать качество иностранного сахарина оказалось практически невозможно. Дешёвый германский сахарин, который массово ввозили из-за границы контрабандным путём, завоевал рынок. [515] Известия Петрокомпрода: Орган Петроградского комиссариата по продовольствию. 29 декабря 1918, № 4. стр. 4 Торговля сахарином и спекуляция на нём приняли всеобщий характер. [516] Ипатьев В. Н. Жизнь одного химика. Воспоминания, Т.2: 1917–1930, Нью-Йорк, 1945, стр. 123