Коллектив авторов - История России. XX век. Деградация тоталитарного государства и движение к новой России (1953—2008). Том III

Последний советский ядерный взрыв состоялся в октябре 1990 г. По официальным данным, за 42 года было проведено 715 испытаний 969 устройств.

Несмотря на стабилизацию ГДР за счет возведения Берлинской стены, Хрущёв не был заинтересован в снижении напряженности в Германии. На заседании Президиума ЦК в январе 1962 г. он сравнил свою политику давления с наполненным до краев стаканом, где жидкость едва не переливается через край. Если такого давления «не будем иметь», говорил Хрущёв своим коллегам, то «врагу дадим спокойно жить».

Соревнуясь с США, КГБ и военно-промышленный комплекс рождали в этот период проекты один чудовищнее другого: от подготовки диверсий на базах НАТО до строительства ядерной суперторпеды, которая могла бы вызвать цунами и смыть с лица земли Нью-Йорк. Действуя в этом духе, 18 мая 1962 г. Хрущёв предложил на Совете Обороны направить на Кубу советские ракеты с ядерными боеголовками. 21 мая «ручной» Президиум поддержал это предложение (сомнение выразил лишь один Микоян). Просматриваются три причины, по которым Хрущёв пошел на эту рискованную акцию. Во-первых, он боялся, что рано или поздно США вторгнутся на Кубу и свергнут режим Кастро. Это означало бы политическое поражение СССР и лично Хрущёва, поскольку с весны 1960 г. Куба фактически стала частью советского блока и получала большую советскую помощь, а кубинская революция пользовалась громадной популярностью в советском обществе.

Во-вторых, советские ракетные базы на Кубе позволяли подправить вопиющее стратегическое неравенство между СССР и США (на тот момент соотношение по «носителям» ядерного оружия составляло 1 к 17). Военные с энтузиазмом поддержали решение Хрущёва. Разработанная ими операция «Анадырь» предусматривала доставку на Кубу 42 ракет средней дальности и 40-тысячный контингент советских войск. В августе советскую группу войск на Кубе усилили атомными тактическими и крылатыми ракетами, а также фронтовыми бомбардировщиками, способными нести атомное оружие.

В-третьих, Хрущёв хотел продемонстрировать, что СССР может действовать под носом у американцев точно так, как США действовали под боком у СССР, например, когда они развернули свои ракеты в Турции. В июле 1962 г. на переговорах в Москве был заключен секретный договор с кубинцами, предоставивший Кубе советский ракетно-ядерный зонтик – подобно тому, как это делали США для союзников по НАТО.

Операция «Анадырь» началась успешно. Советские войска, ракеты и прочее вооружение в глубокой тайне, на борту сухогрузов достигли Кубы. Строительство ракетных баз почти завершилось, когда 14 октября американский самолет У-2 сфотографировал эти базы, отлично видные среди редких пальмовых рощ и практически не замаскированные. На следующее утро Кеннеди получил неопровержимые данные о тайном развертывании советских ракет. Это могло стать поводом для войны, тем более что советско-кубинский договор о совместной обороне, заключенный в Москве в июле 1962 г., сохранялся в секрете, и советские действия предстали миру как беззаконная акция, по сути – скрытая подготовка СССР к нападению на США.

Американские военные единодушно рекомендовали нанести внезапный и сокрушительный удар. 22 октября Хрущёв созвал экстренное ночное заседание Президиума ЦК, где признался, что сложилось трагичное положение – «они могут напасть, мы ответим. Может вылиться в большую войну». Советский руководитель признал, что «мы хотели припугнуть, сдержать США в отношении Кубы». Но в случае, если американские войска высадятся на Кубе, Хрущёв и министр обороны маршал Малиновский считали неизбежным использование против них тактического ядерного оружия. «Если мы не применим ядерное оружие, то они могут захватить Кубу», – подытожил Хрущёв. В этот момент в обсуждение вступил Микоян, который считал, что применение любого ядерного оружия должно быть исключено. После многочасового обсуждения Хрущёв был вынужден признать его правоту. Командующий советскими войсками на Кубе генерал И. А. Плиев получил четкие инструкции не применять ядерных средств даже в случае американской атаки (Президиум ЦК КПСС. Т. 1. С. 617–619).

Кеннеди, к счастью, также стремился избежать действий, которые могли бы спровоцировать термоядерную войну. 22 октября президент обратился к стране и к ООН, изложил факты и объявил о военно-морском «карантине» (блокаде) Кубы. Началась открытая фаза кризиса, который стал известен на Западе как «кубинский» и «ракетный», а в России как «карибский». Советское общество имело очень смутное понятие о том, что мир стоит на грани войны. Лишь посвященные люди, в основном из номенклатуры, отправляли свои семьи подальше от Москвы. Между Хрущёвым и Кеннеди началась лихорадочная переписка по дипломатическим каналам и обмен посланиями и сигналами через разведку. Советский лидер еще хорохорился, но был не на шутку испуган.