Коллектив авторов - История России. XX век. Деградация тоталитарного государства и движение к новой России (1953—2008). Том III

В конце 80-х – начале 90-х гг. «зеленые» настроения в обществе были еще популярны наравне с прочими «перестроечными» ожиданиями. На фоне обвала экономики и утраты влияния технократами носители «зеленых» идей быстро набирали административный вес. В Конституции Российской Федерации 1993 г., как одно из основных прав человека, установлено право граждан на благоприятную окружающую природную среду (ст. 42). С начала 1994 г. Министерство охраны окружающей среды и природных ресурсов было призвано осуществлять государственное управление в области охраны окружающей среды, регулирование природопользования и обеспечивать экологическую безопасность. Минприроды России определяло нормы и правила использования природных ресурсов, а также правила любой деятельности, оказывающей воздействие на окружающую природную среду, и, таким образом, обладало беспрецедентными полномочиями.

В первой половине 90-х гг. был достигнут абсолютный максимум прироста площади особо охраняемых территорий в России. Организовывались не столько заповедники с максимальным ограничением хозяйственного использования, сколько национальные парки и заказники, в которых предполагалось сочетание традиционных укладов жизни с охраной редких видов и их природного окружения. В начале 1995 г. вступил в действие федеральный закон «Об особо охраняемых природных территориях» (ООПТ). Он определил правовой статус не только заповедников и национальных парков, но дополнительно включил в ООПТ заказники, памятники природы, даже лечебно-оздоровительные местности и курорты. Развитая сеть ООПТ в России впервые получила серьезную правовую основу и определенные гарантии сохранности. В конце 1995 г. вступил в действие Закон Российской Федерации «Об экологической экспертизе».

Министерство охраны окружающей среды и природных ресурсов стало быстро расти как ведомство, у него появились территориальные органы – управления природных ресурсов в субъектах РФ. Менялся и качественный состав «зеленых» бюрократов. С перестройкой в советское еще ведомство попала значительная часть участников экологического движения. В середине 90-х гг., в связи с развалом бюджетной сферы, они постепенно уходят в неправительственные формы деятельности, поддерживаемые многочисленными международными экологическими и гуманитарными организациями. В середине 1990-х гг. в России начинают свою деятельность – Greenpeace, WWF, IUCN и другие зеленые неправительственные организации. Все сколь-либо известные в мире благотворительные фонды финансировали в эти годы многочисленные гранты по «зеленым» темам в России. На место идейных экологов в чиновники приходят профессиональные аппаратчики из числа прежней номенклатуры.

При выраженной сырьевой направленности поднимающейся со второй половины 1990-х гг. экономики, экологи-чиновники получили большую власть, особенно на местах. Они широко пользовались своей монополией на экологическую экспертизу, фактически определяя уровень «зеленого» обременения любой деловой активности. Параллельно с этим ведомством, в числе российских министерств еще продолжали существовать советские реликты, уже мало опасные для окружающей природной среды из-за скудости своих бюджетов – Министерства геологии, водного хозяйства и т. п. Пожалуй, только лесхозы Федеральной службы лесного хозяйства, совмещая статус государственной лесной охраны с собственной хозяйственной деятельностью, наращивали объемы рубок леса и занимали нишу леспромхозов, умирающих без бюджетной поддержки.

В середине 1990-х гг. в России наблюдались процессы наступления дикой природы на территории, контролируемые ранее человеческим сообществом. Опустевшие сельскохозяйственные земли в нечерноземной зоне России зарастали древесной и кустарниковой растительностью. На магистральных каналах, прорытых Минводхозом СССР во второй половине XX в., построили свои плотины и размножились бобры, а в реках вновь появились раки, так как цена минеральных удобрений и пестицидов сделала их малодоступными для российских крестьян. В то же время обвал промышленного производства и полный паралич социальной сферы оставил без средств к существованию большинство «индустриального» населения, часть из которого устремилась на «подножные корма».

В лесной зоне, вокруг леспромхозовских поселков в лесах и на реках собирательство, охота и рыболовство стали едва ли не единственным источником существования людей. Численность лосей и других крупных копытных в доступных районах быстро сокращалась. Вылов рыбы никак не контролировался, местами можно было видеть реки, полностью перегороженные многочисленными рядами сетей. Однако в товарное производство эти два занятия не могли вырасти из-за несопоставимого с ценой добычи роста стоимости техники и горючего, все ограничивалось физическими возможностями потребления «охотников».