Виктор Таки - Россия на Дунае. Империя, элиты и политика реформ в Молдавии и Валахии, 1812—1834

Условия, сообщенные Обресковым, не соответствовали валашским ожиданиям. Через год после окончания переговоров в Бухаресте бояре писали Екатерине Великой, что условия эти ввергли их «в пропасть печали и отчаяния». Бояре снова напомнили императрице о ее манифесте и обещании освободить княжества, а также упомянули о своем вкладе в победы российского оружия. Бояре опасались, что, если Россия не защитит свободу княжества, «тиран, обезумевший от произошедшего, изменит форму нашего правления [и превратит его] в пашалык ‹…› и заставит народ поменять закон» [120] См. их обращение к Екатерине II от 30 марта 1774 г.: Genealogia Cantacuzinelor / Ed. N. Iorga. P. 514–518. Одновременно в своем обращении к Румянцеву бояре нарисовали перед российским главнокомандующим перспективу вхождения «знаменитой Дакии» в Российскую империю. Они также предложили Румянцеву почетный титул «Дакийский» еще до того, как Екатерина Великая пожаловала ему титул «Задунайский»: Ibid. P. 519–521. . Накануне возобновления мирных переговоров, приведших к заключению Кючук-Кайнарджийского мира летом 1774 года, валашские бояре испросили разрешение у Румянцева отправить Михая Кантакузино в Санкт-Петербург, чтобы просить императрицу и ее министров о «спасении и избавлении от ига тирании» [121] См. обращение бояр к Екатерине Великой от июня 1774 г., а также их письма Н. И. Панину, Г. А. Потемкину, Г. Г. Орлову и З. Г. Чернышеву: Ibid. P. 524–525, 529–532. . Валашские бояре также призвали российского главнокомандующего печься об «укреплении свободы нашего народа» на предстоящих переговорах с Османами [122] См. обращение бояр к Румянцеву от 10 июля 1774 г.: Ibid. P. 526. Хотя опубликовавший это обращение валашских бояр к Румянцеву Николае Йорга указал его дату как 10 июля 1774 года, по-видимому это описка и в действительности обращение бояр к Румянцеву было составлено 10 июня 1774 г. В пользу такого предположения говорит то обстоятельство, что 10 июля русско-турецкие переговоры завершились подписанием Кючук-Кайнарджийского мира. . Они предложили поставить княжества под коллективную гарантию России, Австрии и Пруссии в случае, если не будет возможности остаться под «непосредственным управлением Православия и всемогущего самодержавия России» [123] Валашские бояре – Румянцеву. 13 июня 1774 г. // Ibid. P. 533. .

Действия валашских бояр в последние месяцы перед заключением Кючук-Кайнарджийского мира свидетельствуют об их реакции на формулы замирения, последовательно предлагавшиеся российской стороной. Так, в июне 1774 года они выразили согласие с уподоблением статуса Валахии Рагузской республике, платившей дань Порте лишь раз в три года и представленной в османской столице консулом [124] Ibid. . Эта формула впервые появилась в проекте мирного договора, переданного Обресковым Абдур-Резаку при завершении переговоров в Бухаресте в марте 1773 года [125] См. § 8 и 9 статьи 20 проекта мирного договора: Дружинина Е. И. Кючук-Кайнарджийский мир. С. 345. Бывший российский министр-резидент в Константинополе, по-видимому, полагал, что вассалитет позволит обеспечить права и привилегии Молдавии и Валахии, гарантию которых Екатерина Великая предоставила боярским делегациям в 1770 г. . Когда стало ясно, что их более смелые предложения о переходе в российское подданство или под коллективный протекторат России, Австрии и Пруссии нереализуемы, Рагузская модель стала для бояр способом добиться, «чтобы не вмешивалось в нашу страну угнетение тирании» [126] Валашские бояре – Румянцеву. 13 июня 1774 г. // Genealogia Cantacuzinelor / Ed. N. Iorga. P. 534. . Когда они узнали, что заключенный мирный договор не содержит упоминаний о Рагузской республике и лишь ссылается на «[выгоды], коими пользовались [княжества] во время царствования, достойной памяти, Султана Мегмеда Четвертого», они поспешили предоставить Румянцеву детальное описание этих привилегий. Последние включали избрание господаря из местных жителей, его высшую юрисдикцию в уголовных делах и гражданских тяжбах между христианскими подданными и мусульманами, запрет османским войскам вступать на территорию княжества, а также свободу торговли для валашских подданных [127] Anaforaua Mitropolitului Țării și a celorlalți boieri pentru privileghii către contele Romanțov după închierea păcii. 10 июля 1774 г. // Ibid. P. 537–540. . Узнав об обретенном Россией праве «говорить в пользу княжеств», бояре поспешили определить эту прерогативу как право «защищать права нашей страны в соответствии с договорами» [128] См.: Alte trei ponturi adaogite în anaforele către Măria Sa Impărătească și către contele Panin date prin prințul Potemkin // Ibid. P. 540. .