Виктор Таки - Россия на Дунае. Империя, элиты и политика реформ в Молдавии и Валахии, 1812—1834

Консолидация государственного аппарата и временное сокращение боярского влияния продолжились и во второй половине XVIII столетия, в частности в правление валашского господаря Александра Ипсиланти (1774–1782). Однако общая кратковременность пребывания каждого господаря на престоле и зависимость вводимых ими новых институтов от доброй воли последующих князей объясняют печальную судьбу многих их преобразований. Несмотря на то что правление фанариотов ослабило боярскую олигархию, им так и не удалось превратить боярство в настоящий служилый класс, как это произошло в России. Предоставление боярских чинов родственникам господарей и членам их многочисленной свиты способствовало трениям между фанариотскими и местными элементами элит Молдавии и Валахии. С другой стороны, относительное сокращение помещичьей эксплуатации крестьян подогревало желание бояр «отыграться» [90] О боярской идеологии см.: Georgescu V. The Romanian Boyars in the Eighteenth Century: Their Political Ideology // East European Quarterly. 1973. Vol. 7. No. 1. P. 31–40; Idem . Political Ideas and Enlightenment in the Romanian Principalities. . Это, в свою очередь, предоставляло соседним империям рычаг воздействия на правящий класс княжеств, который, как будет показано далее, и был использован российскими дипломатами и военными в контексте реформ конца 1820‐х – начала 1830‐х годов.

Социальное и политическое развитие Молдавии и Валахии во многом определялось их географическим положением в дунайско-черноморском пограничном пространстве. Изменения в соотношении сил между Османами, Габсбургами, Речью Посполитой и, позднее, Россией воздействовали на внутреннюю ситуацию в княжествах. Эта взаимосвязь никогда не была простой, и порой один и тот же внешний фактор мог провоцировать противоположные внутренние изменения. В то же время сходные внутренние процессы могли быть результатом разных внешнеполитических трансформаций. Расширение Османской империи со второй половины XV столетия сначала способствовало укреплению господарской власти в рамках антиосманской борьбы. Когда же эта борьба была проиграна, дальнейшее расширение и укрепление власти Османов сопровождалось, как было уже отмечено выше, усилением боярской олигархии за счет господарской власти. Еще позднее поражение Османской империи в войне против Священной лиги и угроза со стороны России повлекли установление фанариотского режима, который вызвал относительное упрочение господарской власти за счет боярства. В результате XVIII столетие стало периодом подспудной борьбы «греков» и «природных бояр» [91] Об истоках этих трений см.: Cotovanu L. Chasing Away the Greeks: The Prince-State and the Undesired Foreigners (Moldavia and Wallachia between the 16 th and the 18 th century) // Across the Danube: Southeastern Europeans and Their Travelling Identities (17th–19th C.) / Eds. O. Katsiardi-Hering, M. Stassinopoulou. Leiden: Brill, 2017. P. 215–252; Iordachi C. From Imperial Entaglements to National Disentanglement: The ‘Greek Question’ in Moldavia and Wallachia, 1611–1863 // Entangled Histories of the Balkans. Vol. 1. National Ideologies and Language Policies / Eds. Roumen Daskalov and Tchavdar Marinov. Leiden: Brill, 2013. P. 67–148, особенно 104–117. . В то же время консолидация османского контроля над Молдавией и Валахией посредством фанариотов не превратила княжества в пашалыки и не привела к утрате ими их религиозного и культурного своеобразия в системе османских владений. Напротив, политика господарей-фанариотов помогла закрепить это своеобразие, которое в конце концов помогло княжествам обрести независимость во второй половине XIX столетия.

Русско-турецкие войны, происходившие на территории Молдавии и Валахии, не могли не сказаться на их внутриполитической ситуации. В условиях латентной борьбы между господарями и боярством отношения с Россией сохраняли свою значимость, однако их характер изменился. На протяжении почти столетия после Прутского похода господари не смели заключать союзы с российскими царями или поступать к ним в подданство [92] Единственными исключениями были молдавский господарь Александру Маврокордат-Фирарис (Беглец), бежавший в Крым в момент пребывания там Екатерины II в 1787 году, что спровоцировало Русско-турецкую войну 1787–1791 гг., и валашский господарь Константин Ипсиланти, перешедший на сторону России накануне Русско-турецкой войны 1806–1812 гг. в надежде установить наследственное правление в обоих княжествах. См.: Jewsbury G. Russian Annexation of Bessarabia, 1774–1828: A Study of Imperial Expansion. Boulder, Colo.: East European Monographs, 1975. P. 37–43; Mischevca V., Periklis Zavitsanos P. Principele Constantin Ypsilanti. Chişinău: Civitas, 1999. . Фанариоты слишком хорошо контролировались Портой и, будучи иностранцами в княжествах, не могли обеспечить прочной поддержки со стороны местного боярства. С другой стороны, молдавские и валашские бояре, напротив, становились русофилами и видели в протекторате России или даже в переходе княжеств под власть России способ восстановления своих прежних политических позиций [93] Шульман Е. Б. Прорусская партия в Валахии и ее связи с Россией, 1736–1737 // Русско-румынские и румынско-русские отношения / Ред. В. Я. Гросул. Кишинев: Штиинца, 1969. С. 7–41. .