Николай Бессонов - История цыган-кишинёвцев

Пожилой цыган оторопел. А потом ответил, сам себе удивляясь: «А знаешь… Как-то просто в голову не приходило».

Это, конечно, частность. Но даже по ней мы можем судить, что кишинёвцы не имели шанса сами вырваться из заколдованного круга. Для перемен требовался мощный толчок со стороны. Именно он и последовал в 1956 году. Как раз тогда советское правительство издало Указ о запрете цыганского кочевья. Все таборы СССР восприняли это как рубеж. Жизнь резко разделилась на «до» и «после». Впрочем, оценить преимущества оседлости цыгане смогли не сразу. В этой главе я расскажу, с каким страхом восприняли постановление семьи кишинёвцев. Но вначале вернёмся к тем же собеседникам. Оценки Ярмаша Чеботарёва дадут нам нужный настрой.

Итак, однажды сын задал отцу вопрос: «Как лучше жить – в палатке или в своём доме?» Володя имел в виду, что в кочевом таборе была своя романтика. Кони. Природа. Перемена мест.

Отец даже не раздумывал.

«Ты что, дурак? Конечно, сейчас жить лучше. Ты ничего не боишься. У тебя достаток. Уют. Ты точно знаешь, что к тебе не придёт милиция. А раньше что было? За кусок хлеба рисковали свободой. По тюрьмам сидели. Шли в чужой дом и не знали, живы ли будем назавтра! Слава Богу, что всё изменилось. Вы, молодые, это даже не цените. Вы сейчас живёте как цари. Что ты! Даже сравнивать нельзя!»

Другими словами, старшее поколение отлично знало – воровская романтика хороша, если её вспоминать десятилетия спустя. Но в старину кишинёвцы видели её иное лицо.

Это были молодые вдовы.

Это были дети, которые росли, обделённые родительской лаской. Отец то и дело был в тюрьме. Но иногда ведь сажали сразу и отца, и мать!

Плюс страх. Плюс царапающая опаска со стороны других цыган.

А жёны, которым приходилось сбывать краденое?

А риск при побегах?

В 1956 году кишинёвцев насильно вытряхнули из тягостной упряжки. На них не подействовала ни предвоенная затея с колхозами, ни агитация в лагерных клубах. Всё это были полумеры. Людям можно было дать шанс только одним способом – всем и сразу.

Тут была одна тонкость. В принципе и до Указа можно было «соскочить». Но это означало – потерять цыганское общение. Например, в 1932 году на кизлярской ярмарке кавказцы устроили самосуд. Цыган Мащёрро попался, когда резал карманы, и его запороли вилами. Эта страшная смерть так подействовала на братьев Мащёрро, что они перестали воровать и переженились на русских. Никто ведь не мешал в советские годы найти работу, отдать детей в школы и так далее. Но в итоге семьи этих братьев обрусели. Кишинёвцы перестали воспринимать их как своих. Так они понемногу и отдалились.

Учитывался такой опыт? Конечно же да. Цыгане не готовы были платить за бытовое спокойствие утратой языка, обычаев и дружеских связей.

Указ 1956 года снимал эту проблему. На оседлость были переведены все разом. А «цыганство» никак не сводится к криминалу. Жёсткое решение советских властей позволило одновременно начать новую жизнь всем кишинёвцам. Начать, не теряя своих национальных особенностей. В итоге эта цыганская нация сохранила и семейные обычаи, и свой диалект, и дружеские узы.

Цыгане-кишинёвцы выделились в самостоятельную группу сравнительно недавно – не более ста сорока лет назад. Но я думаю, что читателям будет интересно проследить историю их предков с самого начала.

Итак, полторы тысячи лет назад одна из кочевых каст Индии вышла за её пределы и, постепенно смещаясь на Запад, достигла Византии. Этот путь, который можно пройти пешком за год, занял у предков цыган по меньшей мере два столетия. Хотя и не сохранилось подтверждающих это документов, ошибиться здесь невозможно. В цыганском языке есть слова, заимствованные в Персии и Армении (например, армянское «граст» и персидское «бахт»).

Выходцы из Индии долго кочевали вблизи границ своей родины, потом, когда община разрасталась численно, одни семьи оставались в обжитых местах, а другие сдвигались чуть западнее в поисках неосвоенных территорий. Кочующие касты Индии имели раз и навсегда определённый круг занятий: ремёсла, торговля, музыка, гадание и выступления с дрессированными животными. Ремесленникам требовались покупатели, гадалкам – клиенты, музыкантам – публика. Кстати, именно в этом и кроется разгадка кочевья. Дело не во врождённой тяге к перемене мест, а в элементарном экономическом интересе.

Так предки цыган «черепашьим шагом» добрались до Византии. Поскольку не все представляют себе, в каких границах находилась тогда эта империя, дам краткую историческую справку. Она включала территории современных Греции, Турции, Болгарии и Сербии, а также часть Малой Азии. В этой мощнейшей державе средневековья пришельцы сделали длительную передышку. Условия жизни оказались здесь настолько благоприятными, что несколько веков кочевники рассуждали по принципу «от добра добра не ищут». У них не было конфликтов с местным населением; власти не издавали против них грозных законов – напротив, вожаки ряда таборов получили грамоты о привилегиях. Наконец, именно в Византии цыгане приняли христианство. Поскольку кишинёвцы являются по вероисповеданию православными, им, видимо, будет интересно узнать, что эта духовная традиция тянется у них никак не менее семи столетий. Уже в 1322 году монахи Симон Симеонис и Хуго Просвещённый оставили любопытнейшую запись. По их словам, смуглые кочевники, живущие в шатрах, исповедуют христианство по греческому обряду [2] Soulis George С. The Gypsies in the Byzantine Empire and the Balkans in the Late Middle Ages // Dumbarton Oaks Papers. 1961. № 15. С. 162. . В реальности же цыгане приняли православие ещё раньше – просто это не было зафиксировано письменно.