Николай Павленко: Анна Иоанновна

Выше мы отмечали подобострастную тональность писем Анны Иоанновны не только к светлейшему, но и к членам его семьи. Так продолжалось до тех пор, пока князь пребывал в силе, пользовался доверием Петра I. Случилось, однако, что он оказался в полуопальном положении — в 1720 году возникло Почепское дело, обнаружившее беспредельную алчность Александра Даниловича, и он уже не мог быть полезен герцогине. Она посчитала, что из общения с ним не только нельзя извлечь выгоды, но можно и накликать беду. Опасность вызвать гнев раздражительного царя вынудила ее прекратить переписку с Меншиковым и членами его семьи.

За время, когда Меншиков, по образному выражению современника, пребывал «с петлей на шее», Анна Иоанновна обрела нового покровителя. Им оказался Андрей Иванович Остерман — после смерти Петра I восходящая звезда на политическом небосклоне. 9 февраля 1725 года герцогиня отправила первое послание Остерману с извещением о прибытии в Москву обер-камер-юнкера Бирона с поручением поздравить Екатерину Алексеевну с восшествием на престол. Поскольку ей, Анне Иоанновне, известна склонность к ней Остермана, то она просила его «ежели что станет сказываться о курляндском моем деле, всякое благодеяние и вспоможение к пользе моей учинить».

Если послания Анны Иоанновны в подавляющем большинстве случаев не удостаивались ответа, то Андрей Иванович откликнулся на просьбу герцогини, что явствует из ее письма с выражением благодарности, отправленного через Бирона бароном Остерманом. Из него она уведомлялась «о многих ваших ко мне благосклонностях, за что и за обнадеженную впредь ко мне склонность по-прежнему благодарствую» [8] Письма русских государей и других особ царского семейства. Т. 2. М., 1862. С. 52, 53, 123, 124, 139. .

Герцогиня завела еще одного влиятельного покровителя — графа Левенвольде. До Митавы докатились слухи, что императрица, будучи тяжело больной, все же обзавелась фаворитом и ее выбор пал на молодого, но недалекого красавца графа. Первое письмо к Левенвольде датировано 18 октября с пустяковой просьбой напомнить императрице, что та обещала ей прислать «потрет», но до сих пор она его не получила. В другом письме Анна Иоанновна благодарила фаворита императрицы «за показанную вашу ко мне любовь в Петербурге».

Левенвольде не утратил влияния при дворе и после смерти Екатерины I. В июне 1728 года Анна Иоанновна благодарила его на этот раз «за вашу ко мне склонность в бытность в Москве» и просила его быть посредником в передаче своих посланий Петру II [9] РС. 1884. № 11. С. 375–380. .

Ни Остерман, ни Левенвольде не могли соревноваться с Меншиковым по влиянию на преемников Петра I на троне. Положение Александра Даниловича настолько упрочилось, а власти настолько прибавилось, что А. С. Пушкин вполне справедливо назвал его «полудержавным властелином» — и при Екатерине I, и при Петре II вплоть до своего падения в 1727 году он был хотя и несамостоятельным (за его спиной стоял Остерман), но фактическим главой государства.

Эти два года были столь знаменательными и насыщены такими драматическими событиями в жизни Анны Иоанновны, что заслуживают подробного описания. Вновь обрел право оказывать влияние на судьбу Курляндской герцогини Александр Данилович, причем право обширное, которым он ранее не располагал.

Во время пребывания в Митаве Анне Иоанновне довелось столкнуться унылой вдовьей жизни. И это несмотря на ее страстное желание выйти замуж и на наличие множества женихов.

Вереницу женихов составляли ландграф Гессен-Гомбургский, принц Ангальтцербский. Замыкал список саксонский генерал-фельдмаршал граф Флеминг. Среди претендентов на супружество с Анной Иоанновной наиболее серьезным считался племянник прусского короля граф Карл Бранденбургский, с которым в 1718 году был заключен даже брачный договор, так и оставшийся нереализованным [10] Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Кн. IX. М., 1993. С. 216. .

Вдовья жизнь опостылела герцогине, она была разменной монетой в руках русского правительства. Супругов в какой-то мере заменяли фавориты, но она горячо желала обзавестись семьей.

Первым фаворитом Анны Иоанновны, как отмечалось выше, был П. М. Бестужев-Рюмин. Когда его место занял Бирон, Петр Михайлович был крайне огорчен и с сожалением извещал об этом свою дочь княгиню Волконскую: «Я в несносной печали, едва во мне дух держится, потому что чрез злых людей друг мой сердечный (Анна Иоанновна. — Н. П.) от меня отменился, а ваш друг (Бирон. — Н. П.) более в кредите остался» [11] Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Кн. IX. М., 1993. Кн. X. М., 1993. С. 130. . Отставку фаворита герцогиня компенсировала хлопотами у императрицы о пожаловании Бестужеву чина тайного советника, ибо он «чина не имеет, что от здешних людей ему подозрительно». С аналогичной просьбой герцогиня обратилась в конце февраля 1725 года, то есть после смерти Петра I, к Остерману, чтобы тот напомнил об этой просьбе кабинет-секретарю А. В. Макарову [12] Письма русских государей… С. 118, 130, 142, 143. .