Юрий Емельянов - Хрущев. От пастуха до секретаря ЦК

В отличие от советских руководителей, которые были осуждены в период пребывания Хрущева у власти, самого Хрущева после его отставки открыто не осуждали. В то же время в передовицах газет и журналов стали критиковать явление в общественной жизни, о котором прежде не говорили – волюнтаризм. И хотя все догадывались, что так характеризовали теперь деятельность Хрущева, в этих публикациях его фамилию не упоминали. Частое повторение фраз о необходимости борьбы с волюнтаризмом позволило создателям фильма "Кавказская пленница" разыграть сценку, в ходе которой "волюнтаризм" воспринимался ее героями как слово из ненормативной лексики, и поэтому, когда Балбес обвинил своих заказчиков в "волюнтаризме", его попросили "не выражаться".

Лишь через 10 лет после отставки Хрущева и через три года после его смерти в санкционированной властями небольшой (в 27 строк) заметке о его деятельности, опубликованной в "Советской Исторической Энциклопедии", был дан сухой перечень партийных и государственных постов, которые он занимал. Это перечисление венчалось фразой: "В его деятельности имели место проявления субъективизма и волюнтаризма". В чем выражались эти "проявления", и какое место они занимали в деятельности Хрущева, заметка умалчивала.

Только с конца 80-х годов имя Хрущева вернулось на страницы советской печати, а его изображение после четверти века впервые появилось в передачах отечественного телевидения. Первыми осветили жизнь и деятельность Хрущева его родственники – его сын С.Н.Хрущев в книге "Пенсионер союзного значения", и его зять А.И.Аджубей в книге "Те десять лет". Вскоре в журнале "Вопросы истории" стали публиковаться воспоминания Хрущева, которые за двадцать лет до этого были опубликованы за границей. Все эти книги содержали немало интересного материала, иллюстрирующего его деятельность Хрущева, в то же время отражая стремление их авторов доказать ошибочность его отстранения от власти. Поэтому в них положительность дел Хрущева заметно преувеличивалась, а провалы и ошибки, допущенные им, были сведены к минимуму.

Схожие оценки преобладают и в книге Ф.М.Бурлацкого "Никита Хрущев" и, вероятно, по схожим причинам. Как и Аджубей, который был снят с крупных постов после отставки Хрущева, Бурлацкий вскоре после октября 1964 года утратил положение "спичрайтера" советских руководителей. У читателя книги Бурлацкого даже может создаться впечатление, что отставка автора явилась не менее крупным событием в жизни страны, чем отставка Хрущева. Объявив себя "Советником" Хрущева, Бурлацкий поставил себя в один ряд с такими фигурами, как "Аристотель, Сенека, Макиавели, князь Голицин, Сперанский, Столыпин… И вот я – скромный представитель этого племени – больше двадцати лет выступал в той же роли". (Из содержания книги следует, что соавтором хрущевских речей "скромный" Бурлацкий был около четырех лет).

Иные оценки, отмечавшие глубокие противоречия в характере Хрущева, содержатся в воспоминаниях тех, кто был причастен к организации отстранения Хрущева или хотя бы поддержал это решение на пленуме ЦК КПСС. Отметив целый ряд положительных инициатив Хрущева в развитии отечественной промышленности в период его пребывания у власти, тогдашний председатель Госплана СССР Н.К.Байбаков замечал: "Немало и других полезных и хороших дел на счету Никиты Сергеевича. Вместе с тем его импульсивность, порой и некомпетентность, и безаппеляционность в последние годы привели к ряду срывов и ошибок".

Занимавший в годы пребывания Хрущева у власти пост председателя ВЦСПС, В.В.Гришин отмечал у него много положительных сторон: "Н.С.Хрущев умел отстаивать свои убеждения, свою точку зрения на различные проблемы. Может быть, ему не хватало образованности, но это был самородок, отличный организатор, человек большого ума и неистощимой энергии, человек смелый, новатор, искавший новые пути и подходы к решению задач социалистического строительства… Он немало сделал хорошего для партии, страны, для народа… Н.С.Хрущев был реформатором. Он не терпел закостенелость, омертвление форм работы, инерцию, благодушие и самоуспокоенность, нечестность".

В то же время В.В.Гришин замечал: "Он по своей натуре был горяч, резок, тороплив. Иногда допускал оплошности, высказывания и действия, которые руководителю великого государства непозволительны… Им были допущены крупные просчеты и недостатки… Вообще Н.С.Хрущев страдал подозрительностью к людям, недоверием к работникам, боялся посягательств на его положение, на власть".