Юрий Денисов - Версия-21

При таких словах Карамзина с дальнего конца стола из глубокого кресла вскочил Эдуард Победимцев и взволнованно заговорил: «Этот бомбардировщик мне всю ночь не давал спать! Я провел всю ночь в интернете, в составе немецких ВВС на июнь 1941 года не было 4-моторных бомбардировщиков! Я обещаю, мои дорогие друзья, еще и еще разбираться с этим бомбардировщиком, но пока заявляю: его не было ни в составе 4-го воздушного флота, ни в составе немецко-румынской воздушной миссии в Румынии!» Победимцев еще несколько минут бушевал, Орлов его успокаивал, а Карамзин продолжил открывать загадки из воспоминаний Жилина: «От самолета отделяются четыре точки. Жилин определяет их как парашютные донные мины. А несколькими строчками ниже сам же пишет о парашютистах. Самолет, по Жилину, в лучах прожекторов совершает противозенитный маневр и пропадает. Пропадает из мемуаров Жилина, пропадает из истории, никто и никогда о нем не пишет. Далее вдруг из необъятной черноты севастопольского неба появляются еще два самолета, но это уже «Юнкерсы», по Жилину. Они не идут курсом первого бомбардировщика, а поворачивают к Фиоленту и оттуда ведут атаку через Балаклаву и Максимову дачу – на Южную и Северную бухту. Обстоятельства этой атаки в описании Жилина совершенно неправдоподобны. Вам, товарищ Орлов, я поручаю внимательно войти во все обстоятельства этой атаки и при следующей нашей встрече рассказать нам все подробно». – «Есть, товарищ полковник!» – подчеркнуто послушно ответил Орлов. «По Жилину, – продолжил Георгий, – при повторной атаке «Юнкерсы» падают в море. И при этом ни одного немецкого парашютиста. Но затем – совсем уж плохо, дорогие мои товарищи, Жилин делает попытку объяснить, почему в отражение налета не вступает истребительная авиация Черноморского флота. Здесь необходимо дать его прямую цитату: «Части истребительной авиации в отражении первого внезапного налета участия не приняли, так как в дежурных звеньях отсутствовали летчики-ночники, то есть летчики, подготовленные к действиям в ночных условиях. В частях они были, но после флотских маневров им был предоставлен отдых, поэтому дежурное звено было поднято в воздух с рассветом в 03 ч. 47 минут».

Карамзин после небольшой паузы продолжил: «Само по себе это объяснение невероятно и невозможно. Представить себе, что по боевой тревоге какие-то летчики в боевом полку могут отдыхать – это невероятно! Но и по фактическому существу все было не так. Весь 1-й полк 62-й истребительной бригады был укомплектован старыми опытными пилотами призыва 1938—39 годов. И все они умели летать и ночью, и при плохой погоде. А уставать летчикам было не от чего, так как истребительная авиация флота в маневрах не участвовала. Да, авиация должна была прикрывать высадку десанта, но поскольку десант провалился, то на его прикрытие авиация не прилетала. Обо всем этом подробно написал летчик-истребитель Николай Денисов, в то время старший лейтенант, командир эскадрильи. По его воспоминаниям, никто из „ночников“ не спал, моторы были прогреты, пулеметы проверены, а команды на взлет не было. И действительно, только на рассвете, но не в 03.47, в это время никакого рассвета не было, а была абсолютно темная глухая южная ночь. А где-то на рассвете, точное время нам неизвестно, эскадрилья Денисова поднялась в воздух, но в районе Севастополя никаких вражеских самолетов не обнаружила и благополучно вернулась на аэродром под Евпаторию. Почему в отражении не участвовала истребительная авиация флота – это одна из главных загадок той таинственной ночи. Ведь кроме Жилина было кому отдавать приказы. Появился и начальник авиации генерал Русаков, на месте командующий флотом адмирал Октябрьский, да и весь военный совет флота в полном составе на месте. Но никто никаких команд на подъем авиации в воздух не дает. И никто об этом не напишет. Этот вопрос все, абсолютно все мемуаристы обходят молчанием. Значит, могли быть силы, которые были сильнее командования флота… Товарищ Победимцев, – обратился Карамзин к Эдуарду Максимовичу, – подробно вникнуть в этот вопрос мы поручаем вам», – «Есть, товарищ полковник! – ответил Победимцев, – у меня уже готов ответ, но я доложу его позже, в сопоставлении с целым рядом других загадочных обстоятельств».

«Хорошо, – спокойно ответил Георгий Михайлович, – больше для нас в мемуарах Ивана Жилина ничего нет. Но очень много интересного, столь же загадочного, как в мемуарах, – в его переписке. А пока разрешите подвести итоги по воспоминаниям Ивана Сергеевича Жилина, начальника ПВО ЧФ в июне 1941 года, написанным в 1960 году.