Юрий Денисов - Версия-21

Друзья помолчали, но долго молчать было некогда. Из кабинета директора стали доноситься шумы и звуки, свидетельствующие о подготовке неофициальной части международного дня библиотек. Но Эдуарду по его теме несколько минут все-таки дали. Эдуард собрал материалы по обстановке вокруг Черноморского флота в ночь на 22 июня и быстро четкой скороговоркой изложил свои впечатления: «У меня, как и у вас, господа офицеры, больше вопросов, чем ответов. Несколько слов о флотских маневрах. Никогда они не проводились в такое время. О целях и задачах этих маневров никто не пишет. И только в книге адмирала Азарова „Осажденная Одесса“, изданной и до Кузнецова, и до Жукова, четко и ясно написано, что главной задачей учений флота была отработка высадки десанта с кораблей на берег в небывалых доселе размерах, в составе целой дивизии. Официальная история и историки официального направления этот факт яростно отвергают. И никогда нигде не пишут об артиллерийских стрельбах, взаимодействии с подводными лодками, о совместных действиях с авиацией. А в воспоминаниях летчика Николая Денисова одной фразой упомянуто, что основной задачей их истребительного полка, базирующегося на аэродроме под Евпаторией, скорее всего это аэродром Саки, было прикрытие десанта с воздуха. Но о том, как, что и где он прикрывал – ни слова. У одного из авторов промелькнуло, что во время маневров над флотом висели немецкие разведывательные самолеты. А бороться с ними никакой возможности не было, да никто, собственно, и не боролся».

Эдуард легким поклоном головы поблагодарил друзей за внимание и устроился на своем месте.

В разговор тихо и осторожно вступил Орлов: «Не менее загадочны, чем в Севастополе, события этой ночи – в Одесском военном округе. Когда и как был образован Южный фронт? Историки спорят: то ли 21-го, то ли 24-го июня. Когда и каким образом назначался командующий? В интернете я даже обнаружил черновик документа, по которому командующим Южным фронтом 21 июня назначается генерал армии Тюленев, с оставлением за ним должности командующего Московским военным округом. Это что? Намечалась командировка в Бухарест? На несколько дней? Где был командующий Одесским военным округом Черевиченко? Почему войсками в первые часы войны командует начальник штаба генерал Матвей Васильевич Захаров? И как командует? Если судить по его, якобы неопубликованным, а потом опубликованным мемуарам, это – не управление войсками, а сумасшедший дом! И у всех у нас один вопрос: почему на Дунайскую флотилию и аэродромы Одесского военного округа нападают в 4.40 утра, а на Севастополь и Черноморский флот – в 3 часа утра? Всего, товарищи офицеры, о чем я вам рассказал, я коснулся очень бегло, просто погрузившись в имеющийся под рукой материал. Времени все продумать, сопоставить, проанализировать, пока не было. Вы уж извините. Я обещаю, что подготовлюсь посерьезнее и при следующей нашей встрече расскажу обо всем подробнее и осмысленнее. Воспоминания маршала Матвея Васильевича Захарова, в том виде, в котором они есть в открытом доступе, очень тяжелы для восприятия простым человеческим пониманием. В них надо вчитываться, вдумываться, все сопоставлять, и только тогда, может, удастся извлечь искры правды. К следующей встрече обещаю подготовиться серьезно».

Орлов грустно застыл в своем кресле. Вновь надвинулась звенящая тишина. Друзья так увлеклись, что и не заметили, что и в читальном зале, и за его окнами уже совсем темно. Но до контрольного времени оставалось еще несколько минут, и Карамзин на правах председателя взял эти несколько минут для своего заключительного слова. «Да, – тяжело вздохнул Георгий Михайлович, – наша сегодняшняя встреча оказалась, к сожалению, малопродуктивной. Но мы поняли, что тема, за которую мы взялись, совсем нелегкая, и кавалерийским наскоком нам ее не взять. Мы хорошо очертили перечень первоисточников, и я предлагаю, чтобы каждый из нас взял определенную часть мемуаров, документов, книг, и каждый по своей части выработал полное окончательное знание всех фактов, ситуаций и мнений для следующей нашей встречи.

О первом дне войны в Севастополе написано очень многими и очень много. Наша задача – не утонуть в материалах, и я предлагаю четко определить наших героев. В первую очередь это: Сталин, Молотов, Тимошенко, Жуков, Кузнецов и обязательно Берия». При упоминании фамилии Берии Эдуард и Владимир переглянулись, но Георгий жестом их успокоил: «Объясню потом. Второй ряд – это наши севастопольские герои: Октябрьский, Кулаков, Азаров, Мусьяков, Борисов, обязательно Жилин, обязательно Евсеев и Иосселиани. Никак не обойтись без статьи Рыбалко и ни в коем случае нельзя не проработать книгу Риммы Октябрьской «Штормовые годы». Для общей картины нам будут очень полезны книги Головко, Пантелеева, Захарова. И мы обязательно должны помнить о работах таких «великомучеников от истории», как и мы: Исаева, Солонина, Казанкина, Мещерякова, Грейга, Мартиросяна. Все они так же внимательно и напряженно всматривались в плотную мглу начального периода Великой Отечественной войны. Дали много разгадок. Но, по моему мнению, многого еще и не дали. Не забудем и о тех, кто здесь был, но по каким-то причинам никаких свидетельств не оставил. Это – Исаков, это – Горшков, это – Фадеев. И один из наших главных героев – Октябрьский, который, как оказалось, что-то и написал, но за всю свою долгую жизнь не опубликовал ни строчки. Работы много, и мы должны договориться, чтобы каждый из нас внимательно и глубоко проработал по каждому отдельному направлению. Вот так, мои дорогие друзья, желаю успехов – и вам, и себе».