Владислав Корякин - Две осады Мальты

Пока только отметим, что события на Мальте 1797–1800 годов по размаху военных операций, количеству участников и значению в сравнении с событиями первой осады 1565 года (не говоря о второй 1940–1943 годов, о которой речь пойдет впереди) просто несопоставимы, и уже по этой причине не могут считаться осадой. Скорее это военные действия на истощение на удаленном ТВД, когда по разным причинам решающие события происходили совсем в других, достаточно удаленных местах. Однако для историка важно отметить, что предвидение Нельсона в отношении Мальты оправдалось с постройкой Суэцкого канала, что полностью подтвердилось событиями Второй мировой войны, о которых пойдет речь ниже.

Какую-то роль в качестве перевалочной базы Мальта сыграла в Крымской войне 1853–1856 годов и в некоторых последующих британских войнах в Африке. В Первой мировой войне 1914–1918 годов остров оказался также в стороне от путей прорыва германских крейсеров «Гебен» и «Бреслау» «в Черное море, вызвавшее пристальное внимание в военно-морских кругах многих стран. Однако в те годы основные решающие боестолкновения противостоящих сторон также проходили вдали от Мальты, которая тем не менее оставалась базой снабжения и ремонта союзников, являясь одновременно главным госпиталем союзников на Средиземноморском ТВД, способным принять до 25 тысяч раненых и больных. Достаточно упорные бои шли за Дарданеллы и Адриатическое море, откуда в госпитали на Мальту поступало большое количество раненых, нуждавшихся в медицинской помощи, помимо поврежденных судов для ремонта. С прекращением военных действий на море поздней осенью 1918 года жизнь британской военно-морской базы замерла практически на два десятилетия.

Так, руководствуясь принципами периферической стратегии по Уильяму Питту-старшему, без кровопролитных сражений и штурмов, под звуки «Правь, Британия, морями…» и с поднятием «Юнион Джека», на целых полтора века Мальта стала британским владением, чтобы пройти испытания Второй мировой, как это будет описано ниже.

За четыре века, разделяющих конец Средневековья и события Нового времени в середине XX века, даже не колесо истории, а скорее нечто, больше напоминающее рулетку в казино, где ставкой на кону служили десятки миллионов человеческих судеб и жизней, странным образом задержалось на обострении противостояния великих европейских стран. В нем, с одной стороны, выступали ведущие морские державы той поры, Англия с Францией, а с другой – фашистская Италия и нацистская Германия. За этими коалициями проглядывали интересы СССР и США, проявившиеся впервые в испанских событиях 1936–1939 годов. «Коварный Альбион», до поры до времени спокойно взирая на складывающуюся обстановку на берегах и акваториях Средиземноморья, тем не менее не собирался жертвовать ключевыми участками транспортной артерии, соединявшей воедино различные части Британской империи, на которой определенно сказались не только последствия Первой мировой войны. К ним относились Гибралтар (с 1714 г.), Мальта (по Парижскому договору 1814 г.) и сам Суэцкий канал с момента постройки в 60-х годах XIX века. Интересы Англии были подтверждены англо-египетским договором 1936 года. Подобная периферийная стратегия, заявившая о себе еще в XVIII веке, во времена премьера Уильяма Питта (старшего), с военно-политической (точнее, военно-морской) точки зрения оказалась гораздо более живучей, чем, например, идея мировой революции.

Суть периферийной стратегии, по мнению этого выдающегося политического деятеля, заключалась в следующем: во-первых, опора на флот, препятствующий любому противнику высадке непосредственно на берега Туманного Альбиона. Во-вторых, флот позволял отодвинуть наиболее кровопролитные затратные по человеческим жизням сражения подальше от берегов Британии, сберегая тем самым эти жизни, естественно, в первую очередь британские. В-третьих, флот позволял путем маневра осуществлять концентрацию вооруженных сил в нужном месте и в нужное время. Едва ли сам Уильям Питт (старший) предвидел появление ВВС, но, несомненно, с точки зрения указанной стратегии этот вид вооруженных сил появился очень вовремя, в свою очередь стимулировав появление нового класса военных кораблей – авианосцев.

Приходится признать, что без обращения к, казалось бы, забытым основам указанной периферийной стратегии и к самим авианосцам понять происходившее в просторах самого лазурного и, казалось бы, самого гостеприимного Средиземного моря в эпоху Второй мировой войны невозможно, что читатель должен иметь в виду. Едва ли указанная стратегия может быть поставлена в вину британскому правительству времен Второй мировой (в конце концов, каждое правительство обязано заботиться о сбережении жизней своих подданных), однако остальные союзники указанного Альбиона, несомненно, должны были бы считаться с этой стратегией, хотя, как показывает наш собственный российский опыт, по разным причинам не считались. Поскольку это другая тема, обратимся к той, что ближе к Мальте.