Игорь Литвинцев - Два шага назад и в светлое будущее! Но вместе с императорами. Том II. Моя наполеониада

Но это было много позже, а пока папа Карло связями активно пользовался и карьеру строил успешно, постоянно обмывая свои будущие успехи, Летиция со всей своей энергией любящей матери все силы отдавала развитию своего слабого сыночка Набулионе. Конечно, ей много помогали свекровь Саверия, тетушка Гертруда и кормилица Камилла. Наполеон всегда потом с теплотой вспоминал их. До трех лет это был спокойный ребенок, а потом, чувствуя окружающую его любовь, стал превращаться в маленького диктатора. Характер демонстрировал капризный, упрямый и своенравный. Но мама какое-то время терпела (правда, надо сказать, недолго – только пока он был маленьким и еще слабым) и рано начала заниматься с ним так же, как когда-то ее родители с ней. Часто рассказывала героические предания о бабушкиных предках, еще чаще про героические подвиги Паоли и его соратников. Где-то я прочитал, что буквально с трех лет сама начала обучать его чтению, но, наверно, не очень успешно. По другой версии, этим занимался Жозеф Феш. Но благодарил Наполеон за это аббата Рекко, который (как он посчитал потом на Святой Елене) и научил его читать.

За остальное домашнее обучение (основы религии, грамматику и арифметику) отвечал дядя Люсьен, относящийся к мальчику как к внуку. А Летиция хоть ему и доверяла, зная его ответственность и уровень образования, но контролировала жестко (возможно, ей приходилось это делать, чтобы ученика в узде держать) и старалась присутствовать на всех уроках (не очень понял одно – когда они проходили, наверно, по вечерам в тот же период, когда Наполеоне отдали в монастырскую школу для девочек).

Я думаю, сначала матери хотелось сопровождать его везде и постоянно. Но это было уже невозможно. Начиная с 4 лет Наполеоне пошел вразнос. Его отличала огромная энергия, стремление к самостоятельности и дерзкий характер. И когда мамочкин любимец вырывался на свободу – окружающим приходилось не легко. Доставалось и домашним женщинам, но в первую очередь сверстникам. В играх с ними он проявлял лидерские качества и неординарную изобретательность во всяких проделках. Был самый активный и смышленый и не терпел возражений, не выбирая методов для их подавления. Старшего брата держал дома в постоянном страхе, за что ему частенько и доставалось от мамы. Чтобы избежать наказания, как сам потом вспоминал, прибегал к «коварству»: «Пока Жозеф, получив от меня трепку, приходил в себя от страха, я успевал добежать до мамы и ей пожаловаться. Иногда это помогало. Но вообще характер у меня был нетерпеливым и беспокойным, я был склонен к ссорам и дракам, никого не боялся, зато меня все побаивались и связываться не хотели».

Вот и пришлось Летиции загонять Рабульоне (разбойника, как его прозвали близкие) в рамки действительно суровыми методами. Однажды высекла непослушного сыночка, который нарушил запрет, наложенный на поедание винных ягод. Но когда его наказывали дома, никогда прощения не просил, кричал, срывая голос, но не покорялся. И продолжал предпринимать попытки игнора любых «табу», но чем старше становился, тем жестче были мамины средства борьбы с его природным ослизмом. Особенно ему запомнился один случай (про который потом он сам и рассказывал): как-то упорно поплелся за матерью по дорожке, ведущей на подъем. Она его увидела и дважды запретила брести сзади. Он не послушался, тогда она развернулась и врезала оплеуху – да такую, что упрямец аж вниз покатился. Подождала, пока поднялся, удостоверилась, что ничего не повредил и, не подходя к нему, ушла. (А вот мне даже интересно – а куда ей так необходимо было уйти одной? В книге написано обтекаемо – в гости.) Примерно таким же путем она приучала его к постоянным походам в церковь. Не знаю, насколько быстро до него уроки доходили, но став взрослым, он искренне благодарил мать за жесткую, но справедливую строгость. Опять его цитирую: «У моей мамы были крепкие кулаки, она понимала, что только ими можно шлифовать мой характер. Вздорность мою превращать в упорство». И добавлял еще про алмаз и корунд, необходимый для его шлифовки.

Думаю, расшифровывать, кто тут был алмазом, не требуется. И хотя он рос любимчиком матери, доставалось ему прилично, но всегда за дело. И он никогда на маму не обижался, а безмерно уважал и почитал.

Впоследствии Наполеон много раз высказывался на эту тему, в различных вариациях повторяя одну мысль: «Я всем обязан матери. Все добро и зло в человеке зависит от матери. В нашей семье она повелевала и все ей добровольно подчинялись. Повелевала строго, но справедливо». Или «Моя мать, ее твердый характер и принципы, я им обязан всем. Она была очень хорошо воспитана и горда. Низкие чувства были далеки от нее» – суть очень близка.