Степан Злобин - Салават Юлаев

Сжав нож в руке, Салават даже не попытался бежать от опасности, он замер на месте и ждал, не видя ни жеребца, ни поляны, ни самого медведя, уставившись взором только в левую сторону груди врага, куда он наметил ударить ножом...

Острый кинжал погрузился в тело медведя с неожиданной легкостью, но Салавату уже пахнуло в лицо дыхание зверя, грудь его была сжата, спина, казалось, переломлена пополам, и железные когти с нее обдирали кожу...

...Когда Салават очнулся, над его головой были листья дуба и сквозь них сияло синее-синее небо. Он лежал несколько мгновений, не думая, ничего не вспоминая, не пытаясь пошевелиться и испытывая радость от самого созерцания листьев и неба. Лишь постепенно к нему возвратилась память, и только пошевелившись, почувствовал он ломоту во всем теле и острую боль в спине. Рядом с ним неподвижной лохматою грудой лежал мертвый зверь. Привязанный конь стоял смирно, кося испуганным глазом.

Салават осмотрел побежденного врага и себя самого. Вся одежда его оказалась в крови, запятнавшей также траву на месте битвы.

Было яркое утро. Прохлада, росная, влажная свежесть леса, пение птиц все рождало бодрость и радость, но главное было - сознание победы. Победы!.. Все, что случилось вчера на кочевке, вдруг показалось далеким, неважным... Вот он, Салават, еще только вчера был малайкой. Забавы и детские игры - все, что он знал, а теперь он встретился ночью один на один с казавшейся неизбежною смертью - и он победил. Лохматая черная смерть, с оскаленной пастью, с железными когтями, лежит недвижной горой мертвого мяса и окровавленной шерсти, а он, Салават, живой, сильный, бодрый, стоит над убитой смертью, как победитель на празднике... Пусть Сулейман так с ножом выйдет на зверя! Небось побоится!..

Салават припомнил, что нынче день сабантуя.

- Первая награда моя. Я победил! - сказал он.

Он, наклонясь, осмотрел рану зверя и вытащил из нее свой глубоко засаженный окровавленный нож. В этот миг Салавату казалось, что он всю жизнь будет бесстрашно колоть медведей. Ему казалось, что он хоть сегодня с охотой пойдет в поединок на зверя. Да вовсе не так уж и страшно... "Медведь? Что такое медведь? Он мертвый, а я живой!" - размышлял Салават.

Жеребец недоверчиво фыркал, взволнованно косил глазами, прядал ушами и тревожно дергал повод, которым был крепко привязан к дереву.

Салават погладил его по вздрагивающей коже спины, отвязал от дерева и, не выпуская из рук повода, повел к реке. Пока жеребец пил, Салават сбросил одежду и вошел в холодную воду. Возле него на воде показались темные кровавые струйки; он оглянулся через плечо, как в зеркало, в воду - левая лопатка была разодрана. Больше не было ни одной царапины. Салават засмеялся, и эхо откликнулось в скалах.

Откуда-то из-за реки послышалось конское ржание. Жеребец ответил готовным и бодрым покриком. Ржание за рекой повторилось. Салават обрадовался: если близко лошади, значит, близко и люди.

Салават переехал речку и увидал табун. Невдалеке от табуна проезжал всадник. Салават окликнул его. Он оказался музыкантом, ехавшим на сабантуй к шайтан-кудейцам.

- Где мы сейчас? - спросил его мальчик. - Я заблудился.

- Здесь кончают кочевать кудеи и тамьяны. Там, - человек показал обратно за реку, - Кудейский юрт, а тут - Тамьянский. Тебе куда надо?

- Я сын старшины Юлая. Мне надо домой. - Он помолчал и с внезапной хвастливостью прибавил: - Я убил медведя.

Курайче взглянул на него недоверчиво.

- А где же шкура? - спросил он.

- Это мой первый медведь, я еще не умею снимать шкуру, - признался Салават. - Тут близко. Ты мне поможешь?

Они вместе переехали речку.

- Вот так зверь! - восхищенно воскликнул курайче. - Не медведь, а медвежий батыр. Я еще никогда не видал такого. Должно быть, батыр на батыра напал! - говорил курайче, помогая снимать шкуру. - Ну и зверь! Ты чудом остался жив. Сколько же лет тебе?

Салават повернулся к реке, окруженной горами, и крикнул во весь звонкий голос вопрос курайче:

- Сколько лет Салавату?

"Сколько лет Салавату?" - вопросом откликнулось эхо в прибрежных скалах, и тем же отзвуком прогремел отдаленный лес, и еще откликнулось тем же вдали, в холмах.

- Батыр Салават!

Горное эхо прогрохотало отзвуком тех же слов.

- Четырнадцать лет Салавату, - сказал мальчик, и так же гулко откликнулось эхо...

По горной тропке скакал Салават со своим спутником, и с уст его сама сорвалась песня, полная гордости и молодого задора:

С соболем шапка зеленого цвета