Дмитрий Андреев - Самодержавие на переломе. 1894 год в истории династии

Таким же особым, не совпадающим со своими календарными границами, стал для России и год 1894-й. В этом году неожиданно завершилось царствование Александра III и наступила эпоха последнего российского императора Николая II. Однако переломным, переходным моментом следует считать не только 20 октября 1894 г. – день кончины Александра III, – но гораздо более продолжительный период. Его начальным моментом можно назвать вторую половину января 1894 г., когда император заболел тяжелой простудой. У него несколько дней держалась высокая температура, и он не мог работать с поступавшими документами. И тогда наследник цесаревич Николай Александрович был впервые допущен до чтения министерских докладов, то есть попробовал себя в качестве первого лица государства. Завершающая веха этого периода наступила ровно через год, во второй половине января 1895 г., когда после выступления Николая II 17 января в Зимнем дворце перед депутациями стало понятным политическое кредо нового монарха и четко обозначилась поляризация общества, принявшая спустя несколько лет фатальные для самодержавия масштабы, приведшая к политическому кризису 1905–1906 гг. и прекращению существования самодержавия де-юре, а затем, почти через одиннадцать лет, и де-факто.

Таким образом, время со второй половины января 1894 г. до примерно конца января 1895 г. правомерно – по аналогии с указанными выше «длинными веками» – считать «длинным 1894-м годом» Российской империи, цельным и завершенным периодом ее истории, в который произошла последняя передача верховной власти от одного императора к другому и обозначилась политическая индивидуальность нового суверена. События этого периода, относившиеся к политической истории, к происходившему в династии Романовых и во власти, так или иначе освещаются во многих работах. Поэтому имеет смысл разобрать лишь некоторые из них – наиболее принципиальные и затрагивающие как можно больше проблем.

Первым опытом изучения событий 1894 – начала 1895 г. можно считать изданный в эмиграции труд С. С. Ольденбурга «Царствование императора Николая II». Этот временной отрезок протяженностью в один год, но не совпадающий строго с календарными рамками 1894 г., не рассматривался историком как некий цельный период. С. С. Ольденбург в качестве не мемуариста, а именно исследователя проанализировал некоторые факты последних месяцев царствования Александра III и начала правления Николая II.

Историк подчеркивал, что наследник вплоть до своего восшествия на престол оставался для общественности совершенно неизвестной фигурой. С. С. Ольденбург называл его подготовку для исполнения державной миссии «тщательной и планомерной», но считал ее незавершенной из-за «ранней смерти» отца. Именно поэтому на момент ухода из жизни Александра III его старший сын не разбирался в «высших государственных делах», а недостаточную квалификацию восполнял после воцарения «из докладов своих министров». Ниже показано, что некорректно связывать завершенность подготовки Николая как наследника и относительно скоропостижную кончину его отца, которую уж точно никак нельзя назвать «ранней». Точно так же вряд ли правильно считать, что молодой государь «доучивался» на министерских докладах.

Вместе с тем исследователь обратил внимание на личностные качества Николая II, которые после него не упоминались историками (в том числе зарубежными и значительным числом эмигрантских) несколько десятилетий, вплоть до наступления постсоветского времени, поскольку не соответствовали пропагандистским штампам, сформированным в ходе борьбы широкого диапазона оппозиционных сил с самодержавием. В частности, С. С. Ольденбург свидетельствовал о ярко выраженном у последнего императора чувстве личной ответственности за свое царское служение, о его «живом уме» и «исключительной памяти». Автор объяснял нелюбовь императора к неприятным прямым разговорам с министрами и обыкновение принимать решения об их отстранении от должностей без личного информирования об этом отставляемых тем, что государь стремился всячески «позолотить пилюлю», оказывая освобождавшимся от должностей те или иные «внешние знаки милости» в качестве компенсации. К тому же «деловое расхождение» с высоким чиновником, завершавшееся отставкой последнего, не означало для императора «личного нерасположения» к нему. Проявлением сильной воли Николая II историк считал его упорное противостояние родительским планам устроить его женитьбу по их усмотрению до тех пор, пока Александр III и Мария Федоровна не согласились на брак наследника с принцессой Алисой Гессенской.