Александр Широкорад - Утерянные земли России. XIX–XX вв.

А в Бухаре началось заседание Ревкома и Совета народных назиров (так в Бухаре называли комиссаров) во главе с Ф. У. Ходжаевым. 6–8 октября 1920 г.

I Всебухарский курултай «народных представителей» (19 150 делегатов-назначенцев) провозгласил Бухарскую Народную Советскую Республику (БНСР). В октябре 1920 г. правительство РСФСР признало БНСР суверенным государством.

В ноябре 1920 г., согласно «Временному договору о бывших русских поселениях в Бухаре», города Новая Бухара, Чарджуй, Термез и Керки с находившимися в них предприятиями передавали Бухарской республике.

В свою очередь БНСР обязывалась поставлять для текстильной промышленности РСФСР хлопок, шерсть и другие продукты сельского хозяйства.

Большевики силой захватили Среднюю Азию в 1918–1920 гг. Но это было еще полбеды. Хуже всего было то, что они не понимали ситуации в регионе и попросту не знали, что делать. Они принимали то один, то другой проект переустройства Средней Азии, а через несколько месяцев или недель отвергали его, выдвигая новые химеры.

Вот, к примеру, в январе 1920 г. в Ташкенте собралась конференция коммунистов-мусульман. Конференция постановила изменить название республики и именовать Туркестанскую Автономную Советскую республику Тюркской Советской республикой. Как следствие, было предложено изменить название компартии Туркестана, назвав ее Компартией тюркских народов. Отсюда следовали и другие предложения, связанные с пересмотром Конституции Туркестанской республики, созданием отдельной мусульманской Красной Армии, выводом из Туркестана всех немусульманских частей.

Переименование республики Москва бы проглотила без труда, а вот создание тюркской компартии наших вождей изрядно испугало. Ленин и Троцкий желали, чтобы на просторах бывшей Российской империи, а затем и во всем мире все коммунисты подчинялись только им. Естественно, конкурирующую контору терпеть не стали.

И вот 22 февраля 1920 г. в Ташкент прибывает Фрунзе и предлагает вернуть «статус-кво». Протоколов не велось, и какие аргументы привел командующий Туркфронтом, можно только догадываться.

Во всяком случае, все вожди «тюркских коммунистов» после короткой беседы изменили свое мнение, и старое название было немедленно восстановлено.

В 1920 г. власть Советов в Средней Азии ограничивалась окрестностями городов, отдельными долинами и полосой в несколько километров вдоль железных дорог и рек.

Об этом лучше всех свидетельствует сам Фрунзе: «Дерзость басмачей переходит всякие границы. Стою с поездом в Джалал-Абаде, а в четырех верстах несколько минут назад шайка басмачей ограбила кишлак. Не хватает конницы для действия в поле». В четырех верстах от ставки диктатора его власти уже нет! А что делать? Тут же Михаил Васильевич пишет Ленину: «Параллельно с решительными военными мероприятиями должно идти советское строительство, находящееся ныне в безнадежном состоянии. Дело не подвинется вперед, если Вы не пошлете из России хотя простых середняков – рабочих» [307].

Согласитесь, фраза какая-то бестолковая. И дело не в том, что Фрунзе не был силен в эпистолярном жанре. Как администратор и военачальник он видит, что порядок можно навести, лишь русифицировав край и разместив там сотни тысяч, а лучше миллионы русских переселенцев. Но как коммунист и «интернационалист» выговорить членораздельно он это не может и пишет «хотя простых середняков – рабочих». Тут вроде бы и суть ясна, а придерутся в Москве, можно ответить, что речь шла не о русификации, а об усилении пролетарской прослойки.

Москва могла помочь с людьми, отправив рабочих и крестьян на помощь местному населению в подъеме экономики, создать «революционное казачество» для борьбы с бандитами и т. п.

Увы, Москва вместо переселенцев непрерывным потоком слала в Среднюю Азию новые части, бронепоезда, артиллерийские полки и авиацию. Почему-то Троцкий думал, что к частям с нерусским личным составом туземцы будут лучше относиться. Поэтому из Поволжья в Туркестан была переброшена Татарская конная бригада, еще одну кавалерийскую бригаду сформировали на месте из бывших военнопленных, в основном из австро-венгерской армии.

Кроме всего прочего, в Среднюю Азию были направлены канонерские лодки ГВИУ [308], построенные в 1916 г.

Однако результатом увеличения военной мощи большевиков стало лишь ожесточение борьбы на территории Средней Азии. Так, в августе 1920 г. басмачи разрушили 32 версты железной дороги и сожгли 9 хлопкозаводов, а в сентябре – 31 версту и 15 хлопкозаводов. В начале августа 1920 г., по неполным данным, басмачи сожгли только в Андижанском районе 100 тыс. пудов хлопка, 33 тыс. пудов хлопка-сырца, 12 тыс. пудов посевных семян. В октябре басмачи напали на угольные копи Шураб и на нефтепромысел Чимион. В начале ноября шесть басмаческих отрядов напали на вторые по значению в республике угольные копи Сулюкта, расположенные на юге Ферганской долины. Тогда же басмачи окружили район Посьетовки, где строилась ватная фабрика, и напали на нефтепромысел Санто. В середине ноября они напали на озокеритовые промыслы близ станции Мельниково, в результате чего работы на промыслах пришлось приостановить. В это же время в Туркмении и Каракалпакии басмачи нападали на рыбные промыслы на полуострове Муйнак в Аральском море.