Олег Гончаренко - Изгнанная армия. Полвека военной эмиграции. 1920–1970 гг.

Таким образом, после Второй мировой войны русские воинские формирования так никогда уже более не возродились. Давние замыслы военной эмиграции свергнуть коммунистический режим в СССР потерпели сокрушительное поражение, а участникам этой борьбы от оставшихся в стороне от нее пришлось выслушать немало упреков в ошибочности их выбора.

Генерал Краснов в очередной раз пережил крушение своих надежд, связанных с победой над большевизмом. Многие исследователи склонны видеть в нем радетеля о нуждах казачества, не стеснявшегося в средствах достижения цели, в том числе и в тактическом союзе с нацистами. Правда, давнее германофильство Краснова, ставшее особо заметным еще на полях сражений Добровольческой армии с большевизмом на Дону, развилось с годами, проведенными в Германии, до невероятных размеров, а любовь к стране проживания и германскому образу жизни плавно была перенесена и на новое нацистское правительство, пришедшее к власти в 1933 году. Красноречивым примером является искреннее письмо поддержки Краснова к Гитлеру по поводу неудавшегося на него покушения 20 июля 1944 года. В нем, в частности, говорилось: «Вождь! Казачьи войска, перешедшие на сторону Германии и вместе с ней сражающиеся против мирового еврейства и большевизма, с глубоким негодованием и возмущением узнали о гнусном и подлом покушении на Вашу жизнь. В чудесном спасении Вашем они видят великую милость всемогущего Бога к Германии и казакам, Вам присягнувшим, и залог полной победы Вашей над злобным, жестоким и не стесняющимся в средствах борьбы врагом. Казаки усугубят рвение своего служения для спасения Германии и Европы от большевистской заразы. Живите многие годы, наш Вождь Адольф Гитлер. Генерал от кавалерии П. Н. Краснов».

Чисто практическими соображениями это письмо 75-летнего генерала, находящегося на закате своей жизни, объяснить трудно. Автор склонен считать, что здесь явно проявилось чувство искреннего уважения и развившееся с годами чувство восторженного обожания германского руководителя, кем бы тот ни был – от кайзера до канцлера. Ведь влечение к эпистолярному жанру у генерала Краснова возникло еще в царствование Вильгельма II в 1918 году. Петр Николаевич направил несколько писем германскому императору из охваченного кольцом большевистских войск Дона, в которых атаман выражал свою уверенность в преданности казаков своим германским союзникам. Письмо к германскому руководству первой половины 1940-х годов также было написано в торжественном и возвышенном духе.

На оккупированной территории СССР штабом походного атамана С. В. Павлова было подготовлено конструктивное обращение к германскому правительству. В его тексте, содержались пункты следующего характера. «1. Немедленно освободить из всех лагерей военнопленных казаков всех войск и направить их в штаб Походного атамана. 2. Отпустить в распоряжение Походного атамана всех казаков, находящихся в Германской армии… 4. Отозвать хозяйственных комиссаров с территории казачьих земель, и производить снабжение Германской армии за счет продовольственных ресурсов казачества только на договорных началах… Донской Походный атаман ставит Германское правительство в известность: 1 – Воссоздаваемая Казачья Армия имеет свою историческую форму, прежние знаки военного различия, 2 – Донское Войско имеет свой национальный флаг: синяя, желтая и красная продольные полосы, 3 – Донской герб – олень, пронзенный стрелой. До времени созыва Войскового круга и создания Войскового правительства возглавителем Дона является Походный атаман» [180].

Свое понимание военной ситуации и отношение казачества к приходу германских войск в Россию Краснов выразил в личной переписке с Власовым: «Казаки, как только немецкие войска подошли к их Землям, всем народом перешли на сторону Германии и, вооружаясь, чем попало, создали казачьи полки и сотни, сражались плечо к плечу с немцами, как при наступлении Германской армии, так и при отходе ее из пределов СССР. Германское правительство оцепило это добровольное сотрудничество с войсками. Оно признало казаков своими союзниками, а 10 ноября 1943 года объявило, что оно признает права казаков на их земли, кровью и трудами предков завоеванные, и их права на самобытность существования, то есть создание своих полков со своими казачьими начальниками и управление своими Атаманами. И цели – уничтожение большевизма в России, и средства – тесное сотрудничество для того с Германией, у Вас и у казаков – одни и те же. Какая же тут может быть размолвка? Если бы военные обстоятельства не прервали наших переговоров, мы бы с Вами договорились, и пошли бы, как и надлежит идти, как всегда шли русский солдат и казак. Нашей кажущейся размолвкой воспользовались большевики. Через своих агентов и заблудших казаков, авантюристов, личное честолюбие и выгоды ставящих выше блага Родины, они сеют смуту, говоря, что казакам следует отойти от своих вождей и начальников, идущих с немцами, и перейти к Вам, делающим Русское дело без немцев. Они возбуждают ненависть к немцам, подрывают доверие к Германской армии. Они говорят, что в Штабе Казачьих Войск и в станицах засели заскорузлые старики, которые только и думают подвести Казачество под протекторат Германии, и одновременно распространяют волнующие казаков слухи об успехах Вашей армии, подошедшей к самой Москве?! Все это ни Вам, ни казакам не на пользу. Это нужно только большевикам. Хорошо зная чаяния казаков, свидетельствую Вам: у казаков одна мечта – вернуться в родные Края, зажить там своей жизнью, какой они жили до прихода к власти большевиков. Казаки хотят иметь свое самоуправление: Круг (Рада) и выборных атаманов. Казаки ничего не имеют против того, чтобы те, кто жили и живут теперь на их землях, там и оставались жить равноправно с казаками. Казаки сознают, что после победы Россия останется под наблюдением и покровительством Германии. Казачьи Войска, самостоятельно развиваясь, будут пользоваться помощью немцев, как союзники Германии».