Андрей Пржездомский - Тайный код Кёнигсберга

В 1892–1908 годах на месте разрозненных больничных строений были сооружены существующие до настоящего времени здания в духе передовой для того времени так называемой «павильонной системы» – хирургический и инфекционный корпуса, изолятор, тифозный барак и маленькая часовнякапелла. И сегодня за старыми кирпичными стенами, испещренными шрамами осколков и заделанных пробоин, бьется человеческая надежда на исцеление, а врачи и медицинские сестры, как и прежде, стараются облегчить участь больных. Дорожки между старыми каштанами и липами, растущими на откосе рядом с водной гладью Нижнего озера, бывшего Замкового пруда, – излюбленное место прогулок для тех, чьим временным пристанищем стали корпуса областной больницы, как они были местом отдыха и для жителей Кёнигсберга, находившихся на излечении в городской больнице.

Пройдем еще немного по улице, носившей в прежние времена наименование Хинтерросгартен. Сейчас до самой площади Маршала Василевского справа совсем не сохранилось старых домов. А когда-то здесь плотной стеной стояли четырех– и пятиэтажные здания. В них проживал в основном простой люд: рабочие, мелкие торговцы и лавочники, нижние военные чины, престарелые вдовы… Изредка попадались магазинчики и лавки: «Сигары» Войтковитца, «Галантерейные товары» Гербера, «Южные фрукты» Хакельберга, «Колониальные товары» Шварцлоса. Было несколько подвальных ресторанчиков, множество мастерских, небольшая библиотека для читателей с невзыскательным вкусом и даже импозантный «Цветочный салон».

Бывшая ликерная фабрика Мендталя

С левой стороны улицы до самых Росгартенских ворот и сейчас стоят два громадных здания, одно из которых занимала в прежние годы ликерная фабрика Мендталя, а другое принадлежало военным властям и служило казармой для дислоцировавшегося в Кёнигсберге артиллерийского полка. В связи с расширением производства продукции «зеленого змия» впоследствии артиллеристы вынуждены были уступить свое здание владельцу фабрики. С тех пор к аромату благоухающей зелени у Замкового пруда стали настойчиво примешиваться пьянящие запахи «веселого производства».

Еще немного – и мы, завершая прогулку, выходим на площадь Маршала Василевского, выдающегося полководца Великой Отечественной войны, командовавшего войсками 3-го Белорусского фронта. Торжественность и строгость мемориала, включающего в себя галерею военачальников, руководивших частями, штурмовавшими город, напоминает нам о суровом прошлом этой земли, об ожесточенных, кровавых боях в весенние дни 1945-го. По иронии судьбы в те времена, когда здесь не было площади, среди городских кварталов пролегала узкая и совсем короткая улочка Грольманнштрассе.Так она была названа в 1888 году в честь прусского генерала Карла фон Грольманна, одного из создателей германского Генерального штаба и рьяного приверженца экспансионистской «политики германизации», которая впоследствии наглядно продемонстрировала, к чему могут привести неограниченные политические и военные амбиции.

Здание бывшего Фаренхайдского приюта

Отсюда, с площади, мы не можем не заметить еще несколько старинных зданий бывшего Росгартена. Одно из них, трехэтажное, с небольшим фронтоном и узкими окнами, между которыми видны ажурные вензеля металлических стяжек, стоит недалеко от тротуара улицы 9 Апреля. Это – бывший Фаренхайдский приютдля бедноты, названный так в память коммерческого советника Фридриха фон Фаренхайда, в середине XVIII века пожертвовавшего пятьдесят тысяч гульденов на содержание неимущих. Именно на эти деньги и был построен приют, который долгое время находится на одной из улиц Закхайма в районе нынешнего Московского проспекта. В 1899 году для него было построено новое здание, которое мы и видим сейчас около трамвайной остановки.

Надо сказать, что в Кёнигсберге всегда уделялось большое внимание уходу за немощными и обездоленными. Еще в начале XIX века заботу о них приняла на себя так называемая Дирекция по вопросам бедноты, которая концентрировала в своих руках все добровольные пожертвования и другие средства, равномерно распределяя их среди приютов, богаделен и сиротских домов. А размеры этих средств были довольно внушительными. Достаточно сказать, что только в 1824 году дирекция перечислила свыше сорока четырех тысяч талеров, то есть более тонны чистого серебра, ведь талеры чеканились именно из этого благородного металла. Перед последней войной в Кёнигсберге насчитывалось тридцать девять (!) приютов, находившихся под опекой правительства, городских или церковных властей, университета или различных благотворительных организаций. Фаренхайдский приют был одним из старейших заведений такого рода и находился под покровительством самого обер-бургомистра.