Виктор Кобылин - Император Николай II и заговор генералов

От генерала Алексеева я прямо пошел к Государю, чистосердечно передал Ему весь загадочный разговор с Алексеевым, и старался разубедить Его Величество ехать при таких обстоятельствах; но встретил со стороны Государя непоколебимое решение во что бы то ни стало вернуться в Царское Село. При первых словах моего рассказа, лицо Его Величества выразило удивление, а затем сделалось бесконечно грустным. Через несколько минут к Государю явился генерал Алексеев и был принят в кабинете. По окончании разговора с Алексеевым, Его Величество сказал мне, что Он не изменил Своего решения ехать» (В. Воейков «С Царем и без Царя»).

Флигель-адъютант Мордвинов пишет: «На мой вопрос, не наступило ли улучшение в Петрограде, Алексеев только безнадежно махнул рукой: “Какое там, еще хуже. Теперь и моряки начинают и в Царском уже началась стрельба”.

“Что же теперь делать”, – спросил я волнуясь.

“Я только что говорил Государю?” – отвечал Алексеев теперь остается лишь одно: собрать порядочный отряд где-нибудь примерно около Царского и наступать на бунтующий Петроград. Все распоряжения мной уже сделаны, но, конечно, нужно время… пройдет не менее пяти-шести дней пока все части смогут собраться. До этого с малыми силами ничего не стоит и предпринимать”.

Генерал Алексеев говорил все это таким утомленным голосом, что мне показалось, что он лично сам не особенно верит в успешность и надежность предложенной меры» (А. Мордвинов «Отрывки из воспоминаний).

А в Царском началось то, что всегда бывает, «…понемногу все нас покидали. Одни из боязни за себя, других арестовывали. Уехал граф Апраксин, генерал Ресин, ушли флигель-адъютанты, слуги, офицеры и наконец полки. После каждого прощания Государыня возвращалась, обливаясь слезами. Ушли от меня сестра милосердия, санитар Жук, доктор лазарета, спасались все, кто мог. Императрица не теряла голову, всех успокаивала, за всеми ходила, всех ободряла, будучи уверена, что Господь все делает к лучшему. Так учила Она – не словами, а примером глубочайшего смирения и покорности воли Божией во всех грядущих событиях. Никто не слышал от нее слова ропота. На следующий день (1-го марта. – В. К.) полки с музыкой и знаменами ушли в Думу. Гвардейский экипаж под командой Великого князя Кирилла Владимировича… По дворцу бродили кучки революционных солдат, которые с интересом все рассматривали, спрашивали у оставшихся слуг объяснение. Особенно их интересовал Алексей Николаевич. Они ворвались к нему в игральную, прося, чтобы им Его показали. Императрица продолжала оставаться спокойной и говорила, что опасается только одного: чтобы не произошло кровопролития из за Их Величеств» (А. Вырубова «Страницы из моей жизни»).

В Адмиралтействе была агония. Беляев, не зная, что Родзянко уже открыто изменил Государю, говорит с ним по телефону. Родзянко советует прекратить сопротивление и распустить войска. Беляев получает сообщение, что Петропавловская крепость перешла на сторону мятежников, что преображенцы готовятся атаковать Адмиралтейство. Откуда то начали стрелять, ранили несколько лошадей. Занкевнч опять собирает офицеров и опять… только говорит. В 8 ч. 25 м. Хабалов послал Алексееву телеграмму: «Число оставшихся верных долгу уменьшилось до 600 человек пехоты и до 500 чел. всадников при 13 пулеметах и 12 орудиях с 80 патронами всего. Положение до чрезвычайности трудное». Через полчаса Хабалова по телефону вызвал из Могилева Иванов, сообщил о своем назначении и поставил десять вопросов.

На все вопросы Хабалов ответил весьма неутешительно. В них давалось верное изображение тогдашней обстановки. Из отряда стали уходить офицеры. Первый ушел по… болезни. Генералы стали колебаться.

В 12 ч. к генералу Хабалову явился офицер от морского министра Григоровича (правительства уже не существовало. – В. К.) с требованием… очистить здание от войск.

Беляев разрешил всем разойтись. Через четверть часа войска стали покидать Адмиралтейство. В 1 ч. 30 м. Беляев телеграфировал Алексееву: «Около 12 часов дня 28 февр. остатки, оставшихся еще верными, частей в числе 4 рот, 1 сотни, 2 батарей и пулеметной роты по требованию морского министра были выведены из Адмиралтейства, чтобы не подвергнуть разгрому здание. Перевод всех этих войск в другое место не признан соответственным ввиду неполной их надежности. Части разведены по казармам, причем, во избежание отнятия оружия по пути следования, ружья и пулеметы, а также замки орудий сданы Морскому министерству. 9157. Беляев». Это был конец. В 4 ч. дня вооруженная толпа арестовала в Адмиралтействе Хабалова, Беляева, Балка и др.