Дмитрий Урушев: Святая Русь. Подлинная история старообрядчества

Среди православных иерархов, подписавших во Флоренции унию, был предстоятель Русской Церкви – митрополит Исидор. В ту пору наша Церковь подчинялась константинопольскому патриарху. Поэтому Исидора назначили в Царьграде в 1437 году без согласия великого князя Василия II Темного.

Однако на Руси митрополита встретили радушно. Вскоре архиерей уехал в Италию на церковный собор, созванный для подписания унии. Провожая Исидора, князь напутствовал:

– Смотри же, приноси к нам древнее благочестие, какое мы приняли от прародителя нашего Владимира, а нового, чужого не приноси. Если же принесешь что-нибудь новое и чужое, то мы не примем [3].

Исидор клялся не изменять истинной вере, но на соборе горячо поддержал унию православных с латинянами и охотно подписал ее от имени Русской Церкви. За это Папа обласкал и щедро наградил грека.

В марте 1441 года митрополит вернулся в Москву легатом – почетным представителем и полномочным посланником Римского Папы. Исидор торжественно вступал в город, а перед ним несли крыж – четырехконечный латинский крест. Столичные жители в ужасе взирали на это шествие. Митрополит вошел в Благовещенский собор Кремля и началось торжественное богослужение.

Когда Исидор провозгласил многолетие Папе, Василий гневно воскликнул:

– Остановись, изменник! Ты не пастырь, а волк хищный!

В наступившей тишине грозно прозвучало повеление князя:

– В темницу его! Под замок! На цепь!

Исидора схватили и бросили в тюрьму. Но греку удалось бежать из-под стражи и покинуть Москву. Собор русского духовенства осудил Исидора и избрал новым митрополитом русского епископа Иону. С этого времени начинается автокефалия [4]московской митрополии, впоследствии преобразованной в патриархию.

В 1451 году на престол Оттоманской империи взошел новый правитель – султан Магомет II. Историк XIX века писал о нем: «Он любил литературу, владел шестью языками, был сведущ в истории, в астрологии. Он покровительствовал итальянскому художнику Беллини [5]. Но эти вкусы, редкие у оттоманов, не смягчали суровости его характера… Он проливал кровь, как воду, и никогда не задумывался приносить в жертву людей, не нравившихся ему, обыкновенно приказывая их распиливать надвое. Точно так же он марал себя постыдными сладострастными вожделениями, которым слишком часто подражали его преемники» [6].

Известно, что у развратного Магомета было два гарема. Один – из девушек и девочек. Другой – из юношей и мальчиков.

В 1452 году мусульмане начали открыто готовиться к войне с христианами. Последний греческий император Константин ХI Палеолог поспешил запастись всем необходимым для обороны Константинополя. В город завозились боеприпасы и продовольствие, спешно приводились в порядок стены и башни.

Константин понимал, что греки не смогут сами защитить город. Он просил о поддержке правителей Европы и Папу. Из Рима в Царьград был послан кардинал Исидор, бывший московский митрополит. Он прибыл без войска, только с небольшой охраной. Начались долгие переговоры, то и дело переходившие в споры между Исидором и православным духовенством во главе с Геннадием Схоларием.

Желая ускорить отправку европейских войск в Константинополь, император разрешил Исидору отслужить литургию по католическому обряду в главном храме Константинополя – великой церкви Святой Софии. Что и свершилось 12 декабря 1452 года.

Это вызвало бурю негодования со стороны горожан. Они в гневе кричали:

– Не нужно нам ни помощи латинян, ни единения с ними!

Флотоводец Лука Нотара, ярый противник унии, говорил:

– Лучше увидеть царствующей среди города турецкую чалму, чем латинскую тиару.

Несчастный, он и не знал, что эта чалма убьет его самого и его сыновей.

В апреле 1453 года турецкое войско с суши и с моря окружило Константинополь. Началась долгая осада. Басурмане ежедневно обстреливали город из пушек и ходили на приступ. Но христиане умело оборонялись, отражая один натиск за другим. И это было удивительно, ведь на стенах города вместе с опытными воинами стояли необученные купцы, их слуги, ремесленники и даже монахи.

Впрочем, понимая, что отстоять город не удастся, Константин отправил к Магомету письмо, соглашаясь на любую дань, лишь бы турки отошли от Царьграда. На это султан ответил через послов: «Невозможно, чтобы я удалился. Или я возьму город, или город возьмет меня живым или мертвым. Если же ты хочешь удалиться из него, то после заключения мира я даю тебе Пелопоннес. А им, твоим братьям, дам другие области. И будем друзьями. Если же ты не предоставишь мне входа в город мирно, и я войду в него с боем, то всех твоих вельмож вместе с тобой я поражу мечом. А остальной весь народ отдам на разграбление всем из нашего войска, кто пожелает. И опустеет город» [7].