И. Осипова - «В тени Лубянки…»

4 марта 1923 года группа католических священников с архиепископом Яном Цепляком [13] Справка о нем приведена в Приложении I. во главе и экзарх русских католиков Леонид Федоров прибыли в Москву и сразу же были заключены в тюрьму. 23 марта начались судебные заседания, подсудимых, как « участников контрреволюционной организации церковников », обвиняли в выступлениях против декретов советской власти и контрреволюционной агитации. Все пять дней процесса шло открытое издевательство над ними, их веру старались оскорбить, а самих священников — унизить, особенно часто атаковали архиепископа Яна Цепляка и прелата Константина Будкевича [14] Справка о нем приведена в Приложении I. как «руководителей контрреволюционной организации». Прокурор Н. В. Крыленко демонстративно обращался к обвиняемым на «ты», выражался цинично и богохульно, заявляя: «Власть Папы? — предрассудок, мыльный пузырь, пустой звук» [15] Здесь и далее: Бронислав Чаплицкий О. Константин Будкевич (1867–1923). С. 186–187. . Он высмеивал их веру в кару Божию и вечную жизнь, старался представить священников низкими и подлыми людьми, почти ворами.

25 марта 1923 года обвиняемые были приговорены: Ян Цепляк и Константин Будкевич — к расстрелу; пятеро священников, включая Леонида Федорова, — к 10 годам тюремного заключения; остальные восемь священников — к 3 годам заключения. 29 марта 1923 года расстрел архиепископу Яну Цепляку был заменен на 10 лет тюремного заключения, а Константин Будкевич был расстрелян [16] Таким образом, было продемонстрировано великодушие советского правительства: сын крестьянина был помилован, а сын дворянина — расстрелян. . Тюремная изоляция на долгие годы активнейших священнослужителей привела к почти полному разгрому Католической Церкви, главной цели этой акции. Да еще на следующий день после приговора в центральной газете «Правда» была опубликована статья, подписанная рабочим Ф. Федоровым, с призывом к революционному Трибуналу о предании суду Папы Римского, так как именно он и был виновником сопротивления католических священников советской власти.

Отметим, что суровый приговор экзарху Леониду Федорову был вызван его поведением на суде, когда он твердо заявил, что « хотя мы и подчиняемся советской власти вполне искренне, но смотрим на нее как на наказание Божие за грехи наши » [17] Василий, диакон ЧСВ. Леонид Федоров. Жизнь и деятельность. М., 1992. С. 143. . Это вызвало гневную отповедь прокурора Крыленко: « Это он собрал вместе православных и католиков для противодействия власти. Это он устраивал общий фронт против коммунизма ». Заметим, что после процесса отношение местных властей к русским католикам стало более жестким, чем к католикам-латинянам. Летом 1923 года все ранее опечатанные католические церкви Петрограда открылись, кроме приходской церкви русских католиков во имя Сошествия Святого Духа. Неоднократные просьбы верующих были безрезультатны, власть категорически заявила, что церковь будет ликвидирована, якобы Леонид Федоров слишком опасный человек, а « в подлую федоровскую церковь пойдут миллионы, пойдут в католическую интернациональную организацию! » [18] Василий, диакон ЧСВ. Указ. соч. С. 165.

Как и предсказывалось, с 12 по 16 ноября 1923 года в Москве было арестовано тринадцать участников общины русских католиков, среди них священник Николай Александров [19] Справка о нем приведена в Приложении I. и игуменья монашеской общины Анна Абрикосова. Эта операция чекистов в рапорте начальника секретного отдела ОГПУ была представлена так: « Ликвидацию мы произвели на основании имеющихся агентурных сведений о том, что Московская община имеет тесную связь, во-первых, с Абрикосовым, находящимся в Риме, как представителем Папы, а во-вторых, с кругами, собирающими материалы о положении в Советской России, которые должны служить как обвинительный материал против СССР » [20] Здесь и далее: Следственное дело А. И. Абрикосовой и др. 1924 // Центральный архив ФСБ РФ. .

С 17 по 29 ноября прошли аресты и в общине русских католиков в Петрограде, среди арестованных были священники Иоанн Дейбнер и Епифаний Акулов [21] Справки о них приведены в Приложении I. ; все они для дальнейшего следствия были отправлены в Москву. С марта по апрель 1924 года аресты русских католиков продолжались как в Москве, так и в Петрограде, причем шесть женщин-католичек осудили там же, не привозя в Москву. В качестве доказательства обвинения, что в Абрикосовской общине « печатались и распространялись письма нелегального характера », были предъявлены найденные при обыске, во-первых, «Открытое письмо тридцати русских католиков», где подробно описывались преследования верующих в России, и, во-вторых, многочисленные вырезки из газет об арестах как католиков, так и православных. И обвиняемые не отрицали, что все было предназначено « для отправки Римскому Папе ». От арестованных православных священников, посещавших ранее квартиру Абрикосовых, следствие добилось нужных им показаний против католиков: « Беседовавшие с нами католические богословы не скрывали своего желания подчинить нас иезуитам (или что то же — Папе Римскому), уже одно это, по моему разумению, означало, что они хотели втянуть и нас в политику ».