Юрий Емельянов - Европа судит Россию

Через три недели после этого доклада, 28 ноября 1943 года, в здании советского посольства в Тегеране открылась первая конференция глав трех великих держав – СССР, США и Великобритании. Эта и последовавшая за ней конференция в Ялте (февраль 1945 года), а также другие международные встречи и переписка между руководителями СССР, США и Великобритании определили боевое сотрудничество великих держав до конца Второй мировой войны и основы послевоенного мира.

Решающая роль СССР в военных действиях по разгрому гитлеровской Германии и ее союзников заставила США и Великобританию признать западные границы СССР по состоянию на 21 июня 1941 года, вопреки сопротивлению польской эмиграции. Попытки СССР строить свои отношения с эмигрантским правительством Польши на основе советско-польского договора, подписанного в декабре 1941 года, были сорваны поддержкой польской эмиграцией в Лондоне гитлеровской провокации по поводу захоронений в Катыни.

Однако еще до освобождения Смоленска Красной армией международные эксперты из направленной немцами в Катынь комиссии установили, что пули, которыми были расстреляны польские офицеры, были немецкой марки «Гезо», серия Д, калибр 7,65 мм. 8 мая 1943 года Йозеф Геббельс записал в своем дневнике: «К сожалению, в могилах Катыни были обнаружены немецкие боеприпасы. Вопрос о том, как это произошло, нуждается в выяснении». Затем Геббельс, очевидно, стал придумывать версию, как объяснить присутствие немецких пуль, и записал: «Полагаю, это то, что мы продали в период наших дружеских отношений с Советской Россией, или же советские люди сами побросали их в могилы». Однако, понимая нелепость подобных объяснений, Геббельс сделал для себя неутешительный вывод из сообщений о находке немецких пуль в трупах польских офицеров: «Если это станет известно врагу, то от всей катынской истории придется отказаться».

Нелепость фашистской версии была очевидна. Нет никаких оснований полагать, что немецкие пули служили в качестве боеприпасов Красной армии. Еще нелепее предположить, что немецкие пули были использованы советскими властями для расстрела польских офицеров с целью ввести в заблуждение мировую общественность. В этом случае надо предположить, что советские власти еще весной 1940 года заранее предвидели оккупацию Смоленска немцами и обнаружение ими захоронения. Кроме того, не было разумных объяснений того, почему советские власти решили уничтожить в апреле 1940 года 10 тысяч польских офицеров из лагерей в Смоленской области, но сохранили жизни десяткам тысяч таких же польских офицеров, находившихся в других лагерях СССР. Так же очевидно, что все документальные свидетельства, доказывавшие то, что польские офицеры были живы вплоть до германской оккупации Смоленска, были уничтожены немцами во время подготовки ими катынской провокации.

Исходя из клеветнического характера геббельсовской кампании, поддержанной польской эмиграцией, Сталин в своем письме У. Черчиллю от 21 апреля 1943 года осудил поведение правительства Сикорского. Сталин писал, что «нынешнее правительство Польши, скатившись на путь сговора с гитлеровским правительством, прекратило на деле союзные отношения с СССР и стало на позицию враждебных отношений к Советскому Союзу».

В этих условиях СССР стал опираться на те силы в Польше, которые были его надежными союзниками, – коммунистов и левых социалистов. Они и возглавили польское правительство, созданное на освобожденной Красной армией польской территории. В конечном счете правительства США и Великобритании признали правительство Польши, которое возглавили коммунист Б. Берут и левый социалист Э. Осубко-Моравский.

Продвижение Красной армии за пределы СССР вызывало озабоченность на Западе. Черчилль не раз пытался изменить направление десанта англо-американских войск с тем, чтобы не допустить вступления советских войск на Балканы и в страны Центральной Европы. Его беспокоило и растущее влияние коммунистов в этих и других странах Европы, так как они стали самой влиятельной силой антифашистского сопротивления. 4 мая 1944 года Черчилль в беседе с Иденом выразил свою озабоченность «коммунистическими интригами в Италии, Югославии и Греции» и настаивал на разработке мер, направленных на предотвращение «распространения советского влияния».

Вступление советских войск в Бухарест после свержения там диктатуры Антонеску 23 августа 1944 года было радостно встречено румынским народом. Так же тепло встречали советские войска и в других городах Румынии, которая объявила войну Германии. К маю 1945 года на стороне Красной армии сражалось около полумиллиона румынских солдат.