Александр Клинге - Кто выиграл Вторую мировую войну?

«Нет, оставьте ее себе», – сказал Сталин.

Я поднял также вопрос о Германии, и было решено, что наши два министра иностранных дел вместе с Гарриманом займутся им».

Потом некоторые отечественные авторы будут изобретать всевозможные ухищрения, чтобы доказать, что Сталин не мог пойти на такую циничную сделку и на самом деле не согласился с Черчиллем. Дескать, синим карандашом он всегда писал негативные резолюции. На самом деле в 1944 году на переговорах с Черчиллем советский лидер действовал точно так же, как в 1939 году на переговорах с Риббентропом. Речь шла не об абстрактных идеалах, а о вполне конкретных национальных интересах, о которых глава государства должен думать в первую очередь.

Сложнее обстояло дело с поляками. В середине октября состоялись трехсторонние англо-польско-советские переговоры, предметом обсуждения на которых являлись восточные границы Польши и судьба польского правительства. «Лондонские поляки» вновь заняли непримиримую позицию, так что договориться опять не удалось. После этого официальная линия СССР стала еще более жесткой: у нас есть свое польское правительство, которое реально находится на территории Польши, а кучка эмигрантов в Лондоне, возомнившая себя невесть кем, нас не очень интересует. В начале декабря 1944 года Сталин писал Черчиллю:

«За время, прошедшее после последней встречи с г-ном Миколайчиком в Москве, стало ясно, что он не способен помочь разрешению польских дел. Напротив, выяснилась его отрицательная роль. Выяснилось, что его переговоры с Польским Национальным Комитетом служат прикрытием для тех элементов, которые из-за его спины вели преступную террористическую работу против советских офицеров и вообще против советских людей на территории Польши. Мы не можем мириться с таким положением. Мы не можем мириться с тем, что поощряемые польскими эмигрантами террористы убивают наших людей в Польше, ведут преступную борьбу против советских войск, освобождающих Польшу. В этих людях мы видим союзников нашего общего врага, а их радиопереписка с г-ном Миколайчиком, которую мы перехватили у арестованных на территории Польши агентов польских эмигрантов, разоблачает не только их коварные планы, но и бросает тень на самого г-на Миколайчика и его людей.

Министерские перестановки в польском эмигрантском правительстве теперь не представляют серьезного интереса. Это все то же топтание на месте людей, оторвавшихся от национальной почвы, не имеющих связей с польским народом. В то же время Польский Комитет Национального Освобождения сделал серьезные успехи в укреплении своих национальных, демократических организаций на территории Польши, в практическом проведении земельной реформы в пользу крестьян, в расширении организации своих польских войск и пользуется у польского населения большим авторитетом.

Я считаю, что теперь наша задача заключается в том, чтобы поддержать Польский Национальный Комитет в Люблине и всех тех, кто хочет и способен работать вместе с ним. Это особенно важно для союзников, имея в виду задачу ускорить разгром немцев».

Между тем все принятые Сталиным и Черчиллем решения еще нужно было согласовать с США. Необходима была новая встреча «Большой тройки». Она состоялась в Ялте в феврале 1945 года. К этому моменту войска Красной Армии уже полностью освободили Польшу, триумфальным маршем прошли через Югославию, вели ожесточенные бои в Венгрии. Западные союзники, только что выдержав последнюю отчаянную атаку немцев в Арденнах, вступили на территорию рейха. Вопрос теперь заключался не столько в том, как добивать немцев, сколько в том, что с ними потом делать.

Вновь в повестке дня оказался вопрос о дроблении Германии на несколько составляющих. Никакого конкретного решения по нему, однако, в итоге принято не было. В Советском Союзе к этой перспективе относились довольно скептически, полагая, что это не решит проблему, а только подхлестнет немецкий национализм. Три лидера согласились с тем, что непосредственно после капитуляции Германия должна быть разделена на четыре оккупационные зоны – советскую, английскую, американскую и французскую. Советская зона оказывалась самой большой. Кроме того, было согласовано получение с немцев репараций.

Чего хотел Сталин в германском вопросе? Как и многие политики в Европе и мире – добиться того, чтобы Германия не смогла начать еще одну войну. В идеале – сделать ее спокойным, мирным, желательно нейтральным государством. На большее советское руководство не претендовало. Однако вопрос о том, как это сделать, был весьма сложен.