Александр Дудин - Молодинская битва

Помимо выкупа, основным доходом крымских татар были постоянные набеги [47.76–79]. Этим довольно часто пользовались соперники Руси, направляя и подталкивая татар к более частым нападениям на Русь. В частности, накануне 1572 года это часто делал польский король.

Благодаря его неустанным усилиям в 1570 г. 50–60 тысяч татар во главе с царевичами Магмед Гиреем и Али Гиреем приходили на рязанские и каширские места [38.430].

Татарский воин

В 1571 г. польский король вновь призывал Девлет Гирея к решительным действиям, упрекая его в том, что в течение трех последних лет он не причинил великому князю московскому «никакой шкоты», «в земле московской замку ни одного не взял и ему (королю – А.Д.) не отдал», а требует уплаты поминок [38.430]. В этом году Девлет Гирей осуществил, наконец, большое вторжение, проник через засечную черту, р. Оку, дошел до Москвы и сжег ее [38.430; 47.75–85]. Одновременно с крымцами в качестве их союзников Большие ногаи совершили нападение на Татюши и Алатырь. Московские гонцы в Крым Севрюк Клавшов и Ив. Мясной (1572 г.) должны были изображать этот набег ногаев как действие казыевцев, отколовшихся от Большой ногайской орды. Гонцы должны были говорить, что «ногайская орда великая, а люди в ней большие, где хотят тут и служат». Царь Иван Грозный послал ногайскому князю Тинехмату «свое гневное слово», и князь Тинехмет и мурза Урус будто бы хотели отыскать нарушителей мира, казнить их и все захваченное вернуть [38.430].

Таким образом, годы 1568–1572 гг. образуют наиболее опасный для Московского государства период татарских нападений. Если в предшествующие годы татары действовали только в качестве союзников польского короля, то теперь они ставят перед собой самостоятельные цели. Можно говорить о новой войне, войне с татарами и турками, которую московскому государству пришлось вести одновременно с войной Ливонской.

Нет оснований сомневаться в целях Крыма в предстоящей военной компании. Это – не только завоевание Казани и Астрахани, но и последующий захват, расчленение и разграбление Руси.

Девлет-Гирей публично объявлял, что едет «в Москву на царство» [14]. Андрей Курбский писал, что хан «хотяще уже до конца спустошите землю оную и самого того князя великого выгнати из царства его, и поиде яко лев кровоядец, рыкая, розиня лютую пащеку на пожорение християны» [9.286]. «Царь Крымской пришед с похвалою, хотя грады разоряти и христианство погубляти» [23.92]. Крымчане настолько были уверены в своем успехе, что уже считали себя властителями Москвы и «улицы на Москве росписали, коемуждо мурзе коя улица» [33.393].

Генрих Штаден в своих записках дает обобщающую характеристику планов Девлет-Гирея: завоевание с помощью турецкого султана русской земли, пленение Ивана IV и его сыновей и увод их в Крым, захват «великой казны», из которой султану будет выдана «чудовищно большая сумма». Девлет-Гиреем «города и уезды Русской земли все уже были расписаны и разделены между мурзами, бывшими при крымском царе, какую кто должен держать. При крымском царе было несколько знатных турок, которые должны были наблюдать за этим: они были посланы турецким султаном по желанию крымского царя. Крымский царь похвалялся перед турецким султаном, что он возьмет всю Русскую землю в течение года, великого князя пленником уведет в Крым и со всеми мурзами займет Русскую землю» [22.58, 60, 61].

Уверенность хана в успехе дошла до того, что он уже считал себя государем всей Руси и собирался в своей будущей державе, которая бы включала Казань и Астрахань, организовать новую торговую систему. «На другой год (1572 год – А.Д.) хан опять пришел из Крыма, чтобы захватить Русскую землю. Он дал своим купцам и многим другим грамоту, чтобы ездили они со своими товарами в Рязань и Астрахань и торговали там беспошлинно, ибо он царь и государь всея Руси» [22.11-112, 115].

Девлет-Гирей

Эти широко идущие планы косвенно подтверждаются тем фактом, что в составе войска Девлет-Гирея в 1572 году будет значиться некий «астраханский царевич».