Александр Зимин - Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV — первой трети XVI в.

В пространной редакции разрядных книг под 1521 г. сказано, что на Костроме были наместниками: на большой половине — кн. М. И. Воротынский, а на меньшой — кн. И. В. Глинский. Между ними произошел спор, в результате которого Глинского поставили в «меньших» у Воротынского. [1532] Князь Иван Глинский «посылал бити челом государю, что ему меньши князь Михаила быть невмесно. И бояре все ему о том лаели и велели быть ему у князь Михаила в меньших и поставили князь Ивана Глинского меньши» (Р. С. 179—180). Здесь явно какая-то путаница.

И. В. Глинский в разрядах упоминается всего один раз, причем на двадцать лет позже описываемого случая: в 1543 г. он как раз и был наместником и воеводой Костромы. В том же году впервые упоминается в разрядах и М. И. Воротынский. [1533] РК. С. 105, 106. Так что местнический (условно говоря) спор между ними может быть отнесен примерно к 1543 г., а не к 1521 г.

В Софийской II летописи рассказывается о походе 1530 г. русских ратей кн. И. Ф. Бельского (судовой) и кн. М. Л. Глинского (конной). Поход окончился неудачей, поскольку, как пишет летописец, «воеводы межь себя Белской с Глинским спор учинили о местех, которому ехати в город наперед». Маркевич считает этот случай местничеством, [1534] ПСРЛ. Т. 6. С. 265; РК. С. 74—75; Маркевич А. И. История местничества. С. 253. хотя совершенно ясно, что речь идет не о споре о служебном положении, а о том, кто должен первым войти в побежденный город.

По разрядным книгам, в большом полку судовой рати находились кн. И. Ф. Бельский и кн. М. В. Горбатый, в передовом полку — кн. Федор Лопата Телепнев-Оболенский и кн. Семен Федорович Сицкий, в правой руке — Федор Кутузов и кн. Ф. М. Курбский, в левой руке — Иван и Андрей Никитичи Бутурлины. И вот в разрядных книгах пространной редакции мы встречаем целый комплекс сведений о местнических спорах в Казанском походе, в которых принимают участие почти все названные лица. [1535] А. И. Маркевич еще ссылается на «какие-то местничества» 1526 г., но это и есть разбираемые ниже случаи (ср.: Изв. Археология, о-ва. СПб., 1859. Т. 1, вып. 4. С. 229). Иногда в записях даже Казанский поход как бы утрачивается и появляются три похода — 7029, 7034 и 7038 гг., в которых названные воеводы местничали. [1536] См., например: ГБЛ. Ф. 29 (Собр. Беляева). № 7 (1585. Беляевский I список). Л. 98 об.—99, 106—106 об., 117 об.—118 об.; БАН. № 34.8.36. Л. 105, 111—112, 122, 122 об.—123; № 34.3.2. Л. 86 (7034 г.), 99 (7038 г.); Р. С. 197 (7034 г.), 214 (7038 г.). В первом (1521 г.) походе (мнимом) был якобы местнический спор М. В. Горбатого и И. Н. Бутурлина и А. Бутурлина с М. Курбским; во втором, также мнимом (1526 г.), — три (М. Горбатого с Ф. Оболенским и И. Бутурлиным, М. Курбского с Ф. Оболенским и И. Бутурлиным, А. Бутурлина с М. Курбским); в третьем (1530 г.) тоже было три случая, причем первые два совпадают полностью, а третий частично с местническими делами 1526 г. (М. Горбатого с Ф. Оболенским и И. Бутурлиным, М. Курбского с Ф. Оболенским и И. Бутурлиным и, наконец, А. Бутурлина с М. Курбским, Ф. Оболенским и С. Сицким). Во всех случаях решение было «служба без мест», причем как служба минется, «и князь великий ему с ними счет даст». [1537] Р. С. 213—214. Заметим, что М. Ф. Карамыш Курбский умер задолго до 1530 г.

Итак, с мнимыми Казанскими походами 1521 и 1526 гг. не следует считаться еще и потому, что местнические дела, упомянутые под этими годами, просто дублируют местничества 1530 г., но и последний случай совершенно фантастичен. Речь идет даже не о том, что в походе 1530 г. участвовал не Михаил (который, кстати сказать, и боярином-то не был), а Федор Курбский. Во всех трех местнических делах назойливо проводится мысль о равенстве в местническом смысле Бутурлиных со всеми крупнейшими княжескими фамилиями, что резко противоречит положению вещей в первой трети XVI в. Самих местнических документов в разрядной книге не помещено, а изложение весьма стандартное, в духе поздних местнических решений. [1538] См. запись о местническом деле 1539 г. кн. М. Курбского с кн. П. Репниным (РК. С. 96—97). Совершенно невозможно, чтобы все главные воеводы между собой одновременно в одном походе «переместничались», это противоречит практике 20—30-х годов XVI в. Ничего подобного из достоверных источников нам не известно. [1539] Маркевич ссылается еще на родословец по списку ГБЛ. Ф. 256 (Собр. Румянцева). № 252, в котором якобы «есть споры по местничеству бояр времени в. кн. B. И-ча» (Маркевич А. И. История местничества. С. 254). Но он текста памятника не видел, а справка, сделанная для него И. Линниченко, после проверки оказалась недоразумением.