Сергей Нечаев - Париж Наполеона Бонапарта. Путеводитель

Любопытным представляется следующий факт. Улицы, названные именами генералов Жюно и Лепика, соседствуют в 18-м округе Парижа. Стали они родственниками и в жизни. Дело в том, что младший сын Жюно в 1845 году женился на Марии-Селине Лепик, дочери барона Империи Иоахима Лепика, который приходился родным братом генералу Луи Лепику. Более того, когда в мае 1847 года Мария-Селина умерла после родов дочери Жанны-Жозефины, Адольф-Альфред-Мишель Жюно через пять лет женился во второй раз – на сей раз на младшей сестре своей покойной жены, Марии-Луизе Лепик. От этого брака в 1854 году у них родился сын Жером-Наполеон-Андош Жюно, а в 1856 году – дочь Маргарита-Луиза-Элизабет Жюно.

Чуть севернее авеню Жюно находится улица Орденер (rue Ordener), идущая от улицы Шампионне (rue Championnet) до площади Жюль Жоффрен (place Jules Joffrin).

Мишель Орденер тоже был наполеоновским генералом.

Этот человек родился в 1755 году и тоже начал военную службу в драгунах. В 1793 году он стал капитаном, потом командиром эскадрона, в 1796 году – полковником, а в 1803 году – бригадным генералом.

Мишель Орденер был тяжело ранен в сражении при Аустерлице, и за отличные действия в нем его произвели в дивизионные генералы. В 1806 году израненный генерал вышел в отставку, а в 1811 году он умер.

К сожалению, генерал Орденер вошел в наполеоновскую историю не только как отважный кавалерийский командир, но и как человек, сыгравший немаловажную роль в одной из самых скандальных и позорящих Наполеона историй – в аресте и расстреле ни в чем не повинного герцога Энгиенского.

После очередного покушения Наполеон был в ярости и заявил, что напрасно Бурбоны думают, будто он не может воздать им лично по заслугам за попытки его уничтожить. Эти слова услышал министр иностранных дел Талейран и мгновенно поддакнул:

– Бурбоны, очевидно, думают, что ваша кровь не так драгоценна, как их собственная.

Это привело Наполеона в полное бешенство. Тут-то и было впервые произнесено имя тридцатидвухлетнего принца Луи де Бурбон-Конде, герцога Энгиенского, последнего представителя родственного Бурбонам рода Конде.

9 марта 1804 года Наполеон наскоро собрал тайный совет, в который входили ближайшие его соратники Камбасерес, Лебрён, Талейран и некоторые другие.

Единственным, кто попытался высказаться против ареста герцога, оказался Второй консул Камбасерес.

– Герцог живет за границей, – сказал он, – а нарушение границы нейтрального государства и его похищение всколыхнут всю Европу. От нас все отвернутся.

– Мсье, – холодно ответил ему Наполеон, – страна, укрывающая моего врага, не может рассматриваться как нейтральная. Возникшие обстоятельства оправдывают нарушение границы.

На самом деле Камбасерес был прав: во-первых, герцог жил не во Франции, а в Бадене, во-вторых, он решительно никак не был связан с заговорами против Наполеона. Первое препятствие для будущего императора было несущественным: он уже тогда распоряжался в Западной и Южной Германии как у себя дома. Второе препятствие тоже особого значения не имело, так как Наполеон уже заранее решил судить герцога Энгиенского военно-полевым судом, который за серьезными доказательствами никогда особенно не гнался…

И вот тут на историческую сцену вышел генерал Орденер. Герцог Энгиенский спокойно жил в небольшом городке Эттенхейме, не подозревая о страшной угрозе, нависшей над его головой. В ночь с 14 на 15 марта 1804 года отряд французской конной жандармерии, подчинявшийся Орденеру, вторгся на территорию Бадена, вошел в Эттенхейм, схватил герцога и увез его во Францию. Баденские официальные власти не показали никаких признаков жизни, пока происходила вся эта операция.

О начале этих ужасных событий мы знаем от самого герцога Энгиенского. Сохранился его дневник, который он вел по дороге из Эттинхейма в Страсбург, и в нем герцог пишет:

«В четверг, 15 марта, в пять часов пополуночи мой дом в Эттенхейме окружили эскадрон драгун и жандармские пикеты; всего около двухсот человек, два генерала, драгунский полковник, полковник Шарло из Страсбургской жандармерии. В половине шестого выломали дверь. Бумаги мои изъяты, опечатаны. Довезен в телеге между двумя рядами стрелков до Рейна. Посажен на корабль курсом на Риснау. Сошел на землю и пешком добрался до Пфортсхейма. Обедал на постоялом дворе».

До 18 марта арестованный герцог находился в Страсбуре, а 20 марта он был привезен в Париж и заключен в Венсенский замок. Вечером того же дня собрался военно-полевой суд, обвинивший герцога Энгиенского в том, что он получал деньги от Англии и воевал против Франции. В три часа ночи 21 марта 1804 года несчастный, которому не дали даже сказать слова в свое оправдание, был приговорен к смертной казни и расстрелян. Европа была потрясена этим преступлением. Историк Поль-Мари-Лоран де л’Ардеш, в частности, пишет: