Андрей Кондрико - Система казачьего самоуправления в рамках российской государственности на примере Запорожской Сечи в середине XVII – конце XVIII вв.

Как нам уже известно, создание Запорожской Сечи предворял достаточно сложный и запутанный процесс. И связан он с именем днепровских казаков, происхождение которых туманно, как и происхождение казачества в целом. Самые ранние упоминания о казаках на Киевщине относятся к 1492 г. Но наибольшего внимания заслуживает текст грамоты литовского князя Александра от 1499 г. о взимании пошлин киевским воеводой: «Которые козаки з верху Днепра и с наших сторон ходят водою на низ до Черкас и далей и што там здобудут, с того со всего воеводе киевскому десятое мают давати» [67]. Хотя первые достоверные упоминания о днепровских казаках известны с конца XV века, очевидно, что возникновение казаков происходило еще раньше. Они вели кочевой образ жизни, сочетая его с такими занятиями как рыболовство, охота, пчеловодство. Оседая в городках и местечках, казаки занимались ремеслами, сельским хозяйством и торговлей [68].

Вопросы о времени появления непосредственно Запорожской Сечи и оценке обстоятельств, связанных с этим событием, имеют разные ответы исследователей. Так, Д. И. Эварницкий [69]определял основателем Запорожской Сечи Д. И. Вишневецкого. Связано это с тем, что Д. И. Вишневецкий был организатором строительства в 1556 году на острове Хортица небольшой крепости для защиты от татарских нападений. М. С. Грушевский, придерживаясь такого же мнения, даже называл Д. И. Вишневецкого «духовным отцом новой украинской плебейской республики (т. е. Сечи. – А. К. )» [70]. В подобном ключе рассуждал и Н. И. Костомаров, рассматривая Д. И. Вишневецкого как одного из ранних предводителей казацких, указавшего казакам путь на юг [71]. Первым кто усомнился в роли Д. И. Вишневецкого как основателя Запорожской Сечи был И. М. Каманин [72]. А уже советский исследователь В. А. Голобуцкий [73]сделал вывод о том, что Хортицкая крепость в меньшей степени использовалась для обороны от татар, а в действительности была опорой шляхты и использовалась в борьбе против самих же днепровских казаков. Его мнение сводится к тому, что Сечь была основана на острове Томаковка на 60 км южнее Хортицкой крепости гораздо раньше даты, приводимой Д. И. Эварницким, как минимум в 1540 году [74].

Мнение В. А. Голобуцкого представляется нам наиболее обоснованным. Основанием для этого является исторические свидетельства об авантюрной деятельности Д. И. Вишневецкого. Будучи с 1551 года старостой каневским и черкасским (польско-литовских крепостей на границе с Диким полем) [75], он стремился стать «князьком» на землях за порогами Днепра, где обосновались казаки [76]. Таким образом, Запорожская Сечь сформировалась не по воле польско-литовских магнатов, а в непосредственной борьбе против них. Об этом свидетельствуют и граматы старосты М. Вишневецкого и великого князя литовского Сигизмунда Августа 1540 [77]и 1568 [78]годов, обращенные к днепровским казакам. Эти грамоты призывали казаков вернуться в Черкасы и Канев под угрозой наказания. Это, в свою очередь, свидетельствует об уходничестве в запорожские земли населения южной Украины уже в первой половине XVI в.

Стремление польско-литовских магнатов завладеть землями за порогами Днепра было трудной задачей, особенно без поддержки государства. И неудивительно то, что Хортицкий замок Д. И. Вишневецкого был разрушен крымским войском в 1557 году [79]. Запорожская Сечь, при этом, не прекратила своего существования, а наоборот стала набирать еще большую силу.

Историк Н. И. Костомаров по этому поводу писал, что возникновение Сечи произошло постепенно, и формировалась она из рыболовов и охотников. Об этом свидетельствуют акты конца XV и начала XVI веков, в соответствии с которыми охочие люди отправлялись весной за пороги Днепра. Н. И. Костомаров приходит к выводу, что условия местности в которую отправлялись эти люди, невольно делали их воинами. Казаки, занимаясь промыслами, находились в постоянной опасности от внезапного нападения татар. Это и привело к выработке у них воинских навыков. Кроме того, казакам приходилось переплывать днепровские пороги, а это было очень трудным и опасным делом. Стало быть, казакам пришлось стать и отважными моряками. Приобретенные воинские навыки позволили приходить за пороги не только ради добычи рыбы и зверя, но и для военных трофеев. Казаки совершали набеги на татарские земли, захватывали скот и вооружение. Еще одним стимулом для вольных удальцов был торговый путь из Турции чрез Очаков в Московские земли. Богатства торговых караванов оседали в казне казаков. Такое положение вещей и событий давало повод другим отважиться на подобные авантюры [80]. Схожее мнение об условиях образования Сечи имеет другой историк – М. А. Максимович. Он видел во внешних набегах и внутреннем угнетении со стороны Литвы и Польши повод к формированию казачества на Днепре. За порогами Днепра были земли с очень древней историей. Здесь погиб князь Святослав Владимирович, который обличием своим был очень похож на казака. Холостая жизнь казаков, по мнению М. А. Максимовича, способствовала формированию товарищества, жажде воли, битв, добычи. Единству способствовали также доминирование православной веры и славянского языка [81].