Николай Платошкин - История Мексиканской революции. Выбор пути. 1917–1928 гг. Том 2

С самого начала Серрано понимал, что избраться президентом ему все равно не дадут, и уверенность эту укрепил разговор с Обрегоном. Поэтому никакой предвыборной кампании он не вел. 24 июля 1927 года Серрано опубликовал свой манифест, а 13 сентября посетил город Пуэблу. Всю свою энергию кандидат сосредоточил на контактах с высшими армейскими чинами, убеждая их не предавать основной принцип революции – недопущение переизбрания главы государства. Усвоив урок Обрегона, Серрано готовился к военной конфронтации с властями, так как иного пути у него просто не было.

Основную предвыборную схватку с Обрегоном вел другой оппозиционный генерал, Арнульфо Гомес. При диктатуре Диаса он был простым шахтером и участвовал в знаменитой стачке на американском руднике Кананеа. Службу в революционной армии Гомес начал простым солдатом и чин дивизионного генерала получил в 1924 году за подавление мятежа де ла Уэрты. В 1923 году возглавлял армейские части в Мехико и сыграл в разгроме уэртистов главную роль. Генерала кое-кто, например коммунисты, тоже считал реакционером, потому что на посту командующего военным округом в Веракрусе, который Гомес занимал с 1 января 1926 года, он активно разоружал рабочие и крестьянские отряды. Однако то же самое делали, причем по указанию Кальеса, все командующие округами. Только восстание «кристерос» заставило правительство снова раздать крестьянам оружие.

Гомес был для Обрегона гораздо более «крепким орешком», чем Серрано. Генерал не пил, не курил и не посещал борделей. В отличие от самого Обрегона, не занимался он и личным обогащением. С 13 июня по 1 декабря 1925 года Гомес находился с ознакомительной миссией за границей, причем принимали его там на высоком уровне – в частности, он был удостоен аудиенции испанского короля Альфонса XIII. За границей Гомес встречался с представителями испанского духовенства (что, кстати, тоже приводят как признак его реакционности), однако это было еще до начала открытой конфронтации властей и церкви.

24 июня 1927 года Гомес был выдвинут кандидатом в президенты от Национальной партии противников переизбрания. [709]В эту партию входили многие сторонники первого лидера революции Франсиско Мадеро. Позднее Гомеса поддержали и некоторые партии местного уровня, в том числе и рабочие. Гомес тоже выступал за свободу религии и прекращение распределения земли «насильственным и произвольным образом». Он высказывался за привлечение в Мексику иностранного капитала, но в этом был ничуть не реакционнее Обрегона или Кальеса. За привлечение иностранного капитала в виде концессий выступал, как известно, и Ленин. Интересно, что Гомес выступал за отмену протекционистских импортных тарифов. Эту меру сторонники Обрегона представляли как антипатриотичную, но отмена тарифов на импорт привела бы, среди прочего, к снижению цен на продовольствие и отвечала бы интересам именно бедных слоев населения. Тем более что многие товары, облагавшиеся пошлинами, в Мексике вообще не производились.

И Гомес, и Серрано требовали создания независимого от президента генерального штаба, как во всех других странах Латинской Америки. Эта мера, несомненно, вывела бы мексиканскую армию из политики, не позволяя исполнительной власти использовать военных для подавления оппозиции.

23 июня 1927 года фронты предвыборной гонки сформировались окончательно – в этот день аграристская партия выдвинула Обрегона кандидатом в президенты. Уже этот факт был тревожным звонком для КРОМ, так как конфликт лабористов с агаристами к тому времени приобрел непримиримый характер. Советский полпред Макар отмечал: «Обрегон опирается на другие группировки, чем Кальес, и притом частью враждебные тем, которые поддерживают в настоящее время ныне существующий режим». Политика КРОМ по разгрому независимых профсоюзов и попытки подчинить своему влиянию крестьянство «неизбежно должна была привести также к игнорированию интересов крестьянства и к углублению пропасти между рабочими и крестьянами – самое большое зло в существующем массовом движении Мексики… Обрегон ловко воспользовался этим разрывом между рабочими и крестьянами и недовольством последних и решил опереться в своей политике на крестьян; возможно, что он это будет делать чрезвычайно осторожно, чтобы не обострять конфликта с С.А.Ш.». [710]

Обрегон, по обыкновению, не предлагал в своей программе никаких осязаемых мер. Он лишь постоянно твердил, что революция в опасности и только его победа сможет остановить реванш реакции. Как и Кальес, Обрегон не скупился на левую риторику, объявляя себя сторонником пролетариата, всех униженных и оскорбленных. Он говорил, что все помнят его президентство, когда общественные средства управлялись безупречно честно. Действительности это никак не соответствовало. Также вводил Обрегон в заблуждение общественность, когда называл себя ставленником народа и говорил, что его кандидатура возникла самым спонтанным образом.