Николай Платошкин - История Мексиканской революции. Выбор пути. 1917–1928 гг. Том 2

Неожиданно весной 1926 года у Эстрады появилась большая сумма денег – 20 тысяч долларов. Он закупил 400 винтовок «спрингфилд» в Нью-Йорке, а также два пулемета и четыре самолета. У Эстрады хватило денег даже на то, чтобы укрепить грузовики бронированными листами. Интересно, что, вербуя приверженцев, Эстрада утверждал, что американские власти санкционировали его вторжение в Мексику, и даже показывал некие документы на сей счет.

Однако ФБР 16 августа 1926 года арестовало Эстраду и 104 его спутников. Генерала предали суду по обвинению в нарушении иммиграционного законодательства США и присудили к 21 месяцу заключения и штрафу 10 тысяч долларов. Агенты ФБР, участвовавшие в захвате Эстрады, получили от мексиканского правительства часы с выгравированной на них благодарностью.

После ареста Эстрады в руководстве будущего мятежа не оказалось ни одного толкового специалиста в военных вопросах.

Позиция США объяснялась тем, что к концу 1926 года Вашингтон стал менять отношение к Кальесу Ранее американский посол в Мехико Шеффилд называл его «вором и убийцей», но теперь от мексиканского правительства ожидали уступок в нефтяном вопросе. Британский дипломатический представитель в Мексике даже пришел к выводу, что Кальес намеренно обострил отношения с епископатом, чтобы отвлечь внимание народа от предстоящего компромисса с США в нефтяном споре. На этом фоне Гарсу в США никто всерьез не воспринял, тем более что, как уже упоминалось, американцы не верили в успех антиправительственного мятежа в стране. Да и сам молодой адвокат должного впечатления не производил.

Хотя эмигранты и католические круги устроили Гарсе несколько встреч с бизнесменами и банкирами, денег на мятеж почти никто не дал. Американцы кивали на позицию госдепартамента, который не хотел осложнять и без того напряженные отношения с Мексикой. Гарса опоздал буквально на пару месяцев – ведь еще в июне 1926 года американцы грозили Мексике войной. Даже полученные Гарсой официальные полномочия от лиги не изменили к нему отношения – ее саму в США серьезной силой тоже не считали. Не помогло даже то, что полномочия лиги скрепил своей подписью архиепископ Мексики, скрывший свою настоящую фамилию под псевдонимом Хосе.

В этих условиях заговорщики обратились за поддержкой к епископату. Они просили, чтобы для оказания им финансовой помощи были задействованы как внутренние резервы (средства богатых мексиканских католиков), так и внешние – активы мексиканской католической церкви в США.

18 сентября 1926 года архиепископ Руис-и-Флорес выступил с первым пастырским посланием после взятия властями под контроль церквей 1 августа 1926 года. В послании был полностью обойден вопрос насильственного сопротивления правительству. Наоборот, Руис призывал паству успокоиться и перенести богослужения в частные дома. [683]

Епископат колебался, прекрасно понимая, чем может грозить католической церкви вооруженное выступление против правительства. Оно казалось церкви тем более опасным, что лиге, несмотря на активную пропагандистскую работу, не удалось привлечь на свою сторону ни одного офицера федеральной армии. Мексиканская церковь решила посоветоваться с Ватиканом, куда 19 сентября 1926 года отправилась делегация во главе с архиепископом штата Дуранго Хосе Марией Гонсалесом-и-Валенсией. Папа был всецело на стороне мексиканской церкви, но открыто санкционировать вооруженный мятеж не решился. Зато он не возражал против использования церковью своего имущества для финансирования мятежа и даже изъявил желание продать для этих целей собственные драгоценности. 18 ноября 1926 года Пий XI опубликовал апостолическую эпистолу, в которой выразил солидарность с гонимой католической церковью Мексики. Понтифик позволил себе прямую и открытую критику мексиканской Конституции 1917 года.

26 ноября 1926 года для окончательного определения позиции епископата по готовящемуся мятежу на квартире секретаря епископского комитета Паскуаля Диаса состоялось совещание с участием руководства лиги. [684]Заговорщикам не удалось добиться главного – епископат не дал добро на использование активов церкви для финансирования мятежа. Даже пожертвований от богатых католиков поступало очень мало. Фактически бросив перчатку правительству в феврале 1926 года и взбудоражив верующих церковной забастовкой, епископы свалили всю ответственность на лигу, которая после провалившегося бойкота просто не могла «дать задний ход».