Борис Бицоти - Осетия и осетины в системе управления Кавказом императора Николая I

Восшествию на престол императора Николая I и связанным с ним изменениям в расстановке сил на Кавказе, как известно, предшествовал продолжительный период управления краем генерала А. П. Ермолова. «Десятилетний период с 1816 по 1826 г., – пишет историк Романовский, – был для Закавказья первым мирным временем после вековых волнений».[3] Мятежи и восстания, имевшие место после присоединения Картли-Кахетинского царства, были давно подавлены, а с Персией, долгое время являвшейся источником беспокойства, действовал Гюлистанский мирный договор. Основные принципы российской политики на Кавказе после окончания русско-персидской войны 1804—1813 гг. и до воцарения Николая I были сформулированы в напутственном письме Александра I к своему кавказскому наместнику. Российский император писал: «Вся цель сношений моих в Азии состоит только в том, чтобы сохранился мир и водворилось спокойствие между народами сопредельными в том крае с российскими владениями, ибо под сенью мира и общего спокойствия я надеюсь утвердить благосостояние и распространение просвещения в землях, лежащих за Кавказом, а также довершить постепенное покорение народов, на нем обитающих».[4]

В последнем Ермолов, судя по всему, видел свою основную задачу, оставив, однако, за собой выбор средств и методов. Поэтому, что касается Северного Кавказа, то здесь период правления Ермолова мирным назвать никак нельзя. По инициативе главнокомандующего российские войска с 1818 г. начали активное покорение Чечни, перенеся оборонительную линию с Терека на Сунжу и заложив крепость Грозную. Солдаты Ермолова стали силой втеснять чеченцев с равнинной части в горы. Непокоренным на деле оставался и Дагестан, большинство обществ которого формально приняли присягу верности России. Несмотря на закрепление в Гюлистанском договоре за Российской империей территорий Дагестана, степень лояльности дагестанских горцев российским властям оставляла желать лучшего. "С 1816 по 1827 г., – пишет Романовский, – т.е. во весь десятилетний период управления Кавказом генерала Ермолова главным театром военных действий служили Дагестан и Кавказская линия". Под конец периода наместничества Ермолова (осенью 1825 г.) антироссийское восстание вспыхивает также и в Кабарде.

На фоне жестоких мер, предпринимаемых Ермоловым по отношению к чечнцам, дагестанцам и кабардинцам его политика по отношению к осетинам выглядит мягкой. Положение осетин выгодно отличалось от положения жителей Чечни и Дагестана, а отношение к ним Ермолова, как следует из текста его прокламаций, было лучше, чем, к примеру, к жителям Кабарды. Получая рапорты о волнениях в осетинских обществах, Ермолов воздерживался от наказания осетин. К народам, подлежащим, по выражению Александра I, покорению, осетины не относились. Как северные, так и южные осетины к этому моменту являлись подданными российского императора. На севере Кавказа находились Тагурское, Алагирское, Куртатинское и Дигорское осетинские общества. На юге – Кударское, Туальское, к которому условно причислялось Наро-Мамиссонское общество, Чсанское, а также осетины, проживающие вдоль Военно-Грузинской дороги от Дарьяльского ущелья и вплоть до города Душета (территория бывшего Арагвского эриставства).

Все перечисленные осетинские общества, согласно подаваемым рапортам, были постепенно приведены к присяге российскому императору. Первыми присягу верности царю Александру принимают в 1802 г. осетины южного склона Кавказского хребта (туальцы, чсанцы и кударцы).[5] В 1809 г. старшины Алагирского общества приходят во Владикавказскую крепость с очередными изъявлениями покорности от имени 3 000 домов. В этом же году жители Куртатинского осетинского общества приносят присягу на верность России и обязуются пресекать попытки любых других народов совершать нападения на представителей российской власти.[6] В 1815 г. алагирцы и мизурцы повторно подтверждают данные ранее обещания верности.[7]

Лояльными российской администрации являлись и осетины-дигорцы, подтвердившие данную еще в прошлом веке присягу в том же 1815 г. генералу Ртищеву. Желание вступить в «вечное подданство Российской империи» было высказано старшинами от имени всего народа.[8] Помимо этого в 1826 г. видные представители Дигорского общества (Абисаловы, Кубатиевы), подтвердив сделанный однажды народом выбор, дали присягу верности командующему войсками на Кавказской линии и начальнику Кавказской области генерал-лейтенанту Георгию Арсеньевичу Эмануэлю.[9] Лояльными российской администрации и, в частности, А. П. Ермолову были и осетины Наро-Мамисонского общества, о чем свидетельствует письменное обращение к ним наместника с обещаниями оказать защиту и покровительство.[10]