Муслим Мурдалов - Чечня археологическая, или Случайная находка Кавказской Нефертити. Документальный очерк к истории вайнахов

– Какие же именно? Может быть, оружие, посуду, металлическую одежду?

– Говорят, за Аргуном нашли в кургане золотой пояс с хорошими, дорогими камнями. В Грозном, говорят, за него дали 200 рублей. В Герменчуке нашли шишку, еще печать нашли, две медали…

– Как медали? Какие? Вроде теперешних?

– Да, медали; говорят, их носить на груди можно.

Я спросил чеченца, что он хочет за свое золото.

– А ты что дашь? Ответил он вопросом на вопрос.

Не зная цены вещей, но готовый приобрести их, как археологическую редкость, я на угад предложил ему за них 15 рублей.

Чеченец не сказал ни да, ни нет, а только подошел к столу, высыпал вещи обратно в кошелек и снова положил его в пазуху.

– Что же ты ничего не говоришь? Сколько же тебе за них?

– Мне наш серебряк за каждый камушек по 5 руб. дает, да золото…

Я отказался сделать такую дорогую покупку и чеченец ушел, неуклюже протянув мне на прощанье свою массивную руку.

«Шашка, печать, медали…» – раздумывал я, после ухода от меня бронзолицового чеченца. «Если бы самому посмотреть эти предметы… А что же!».

Я решился воспользоваться предстоявшею мне поезлкою, чтобы лично осмотреть разрытые чеченцами курганы и, если окажется возможным, приобрести покупкою некоторые из найденных ими предметов. Через час после приведенного разговора мы уже мчались с Хакимом по отличной шоссированной дороге, проложенной в Хулхулауском ущелье. Вправо и влево от нас одни кряжи гор сменялись другими. Вековые чинаровые леса, покрывающие скаты гор, засыпанные снегом, стояли полчищами застывших великанов. Снизу доносился гул бешено несущегося потока. Было ясно и морозно. Спутник мой, как страстный любитель всякого рода переездов и, вообще, шатаний по свету, был в наилучшем настроении духа и с упоением рассказывал мне об удовольствиях минувшего вечера, проведенного им на вечеринке ( лаузар – по-чеченски) у чеченца-лавочника. Так как я уже описал наружность своего переводчика, то, пользуясь дорожным досугом, скажу еще два слова об его душевных качествах. Как большинство чеченской молодежи, он – легкомысленное и взбалмошное дитя, подчас своенравное, черствое и злое, способное на очень дикие поступки, но чаще грубо-простодушное, понимающее жизнь с одной только стороны – со стороны возможно легкого удовлетворения своих простых инстинктов.

В моем Хакиме одна из преобладающих страстей – это сытно и жирно покушать, но не иначе, как на чужой счет. Он никогда не бывает так беззаботно весел, так словоохотлив, и толстые губы его никогда не складываются в такую блаженную улыбку, как в тех случаях, когда перед ним красуются на низеньком туземном столике аппетитные чеченские блюда: свежая молодая баранина, яичница, отлично приготовленная курица и чашка со свежим душистым медом. Энергично истребляя кушанья, он никогда не ждет вторичных приглашений хозяина, а напротив, сам разбрасывает приглашения направо и налево, подкладывая куски то тому, то другому из своих сотрапезников. Есть он обыкновенно до тех пор, пока не отрыгнет в честь хозяина на всю саклю, и после того впадает в состояние апатии и сонливости. Но этою грубою страстью не исчерпывается его любовь к радостям жизни. Не меньше аппетита к жирной баранине велик в нем аппетит и ко всякого рода увеселениям, в особенности к вечеринкам с танцами девушек под звуки зурны или гармоники и с громовыми выстрелами из азиатских пистолетов. Танцует прекрасно и под пару себе выбирает обыкновенно самую красивую девушку из числа участвующих в вечеринке. Взгляните. Вот он грациозно и медленно направился следом за плывущей павой – горской красавицей. Сначала походка его как будто даже вялая и только руки, и плечи, и весь стан его играют и колышутся в такт музыке. Но вдруг он, изогнувшись и подобрав полы черкески, начал выделывать ногами изумительные па, ежеминутно перерезывая красавице дорогу и каждый раз только на миг останавливаясь перед нею на кончиках больших пальцев. Красавица, как испуганная лань, уносится от него без оглядки, но, как ловкий охотник, он ни на миг не упускает ее из виду и все преследует. Вот она как будто в его объятьях, как будто он хватает ее с намерением убежать с нею из круга… Но он уже бросил ее, он как будто забыл об ней и, очутившись на средине круга, опять выделывает ногами мудреные фигуры, смотря или вниз или прямо перед собою. Но это только уловка: мигом повернувшись к красавице, он снова преследует ее… У самых ног его раздается выстрел, потом другой, третий… Окружащие танцующую пару бешено бьют в ладоши, восклицая: «ха! иха!»… Зурна заливается, а в Хакиме жажда веселья разгорается все сильнее и сильнее…