Муслим Мурдалов - Чеченцы - быт, культура, нравы, обычаи, религия. Кавказская война. XIX век

Не освоившись еще с климатом кавказским, при трудах для меня до тех пор неизвестных я поддался немного на здоровье. Внезапные переходы от жары к холоду а потом от холода к жаре, вредное на мне произвели последствия. В марте после нескольких дней жары, почти июльской, холодно и снег вдруг наступит. Такое внезапное изменение температуры возвело, ужасные лихорадки и блеск от снега породил ординарную здесь глазную болезнь. Одна и другая слабость вместе на мне ударили. Трудно через пару месяцев страдая от глаз я пролежал в местной больнице, а при вырастающей жаре признака Скорбута сильно начали во мне развиваться. Болезни против себя воспаление глаз и скорбут, требовали противоположных средств лечения. Чтобы одно из другого согласовать порекомендованы мне прогулки по свежему воздуху и по росе. Под самой крепостью тянулись овощные сады нашей экипажи, опоясанные для безопасности рвом.

(*) Знаменитое это возникновение Шамиля с, силой, в которой перед тем не видано распространенных горцев, потому что до 20000 войска выносящую, «было на определенные, что все черкесы правого крыла перейдут на сторону этого вождя. Тем временем. Кабардинцы, Шапсуги, Сваны и другой люд правого крыла что проживает по за Кубань, иначе смотрели на Шамиля, чем сам считал. Люд, то старо-рыцарский, аристократического нрава и правительства, привязанное к своим князьям от веков над ними господствуют. Неохотно следовательно перешли бы под сильную власть Шамиля, когда тем временем чеченцы, авары, лезгинцы и другие горцы левого крыла правили обычаями и законами чисто демократическое» мне, Шамиль поддавались из свободного выбора.

На приблизительно этих садов утром и в вечер я употреблял обычно прогулку на свежем воздухе, чтобы этим способом себя от влияния вредного солнечного света на мои глаза. Но из-за того, что я подвергся опасности, которой вскоре я стал жертвой. Татары нашего аула, видя меня каждодневно до самого обеда, который прогуливается достаточно, за крепостью, подсказали мысль знакомым своим кунакам в горах, пользования моей неосмотрительности. Тебе выглядя удобную пору, подкрались ко мне с неожиданно и взяли меня в плен. Я не умею описать здесь моего удивления, когда переходя в приблизительно сада по обычной моей дороге, мгновенно я увидел двух оборвышей, которые с обнаженными кинжалами, прыгнув ко мне, создали угрозу мне смертью, когда я буду делать им сопротивление. В одно мгновение скрылись со мной к рву, откуда нас никто уже из крепости видеть не мог. А когда лучи солнца за горами исчезать начали и густые туманы протянулись по над долиной, связав мне руки ремнем, повлекли меня засобой по пути в горы ведущей. Сколько я перетерпел в этой несчастной моему путешествию, трудно мне сегодня то рассказать.

Похожие случаи неоднократно происходили в той эпохе, к которой относится этот рассказ. Достаточно было высунуться за ворота крепости, или находиться самому на поле под самой крепостью, обычно обрабатываемых, чтобы найтись в когтях чеченца, который жадно подстерегал похожую добычу.

Кумыкская плоскость, на которой по крепостям наши войска сосредоточены, лежит между реками Сунжа, Тереком и Сулаком к Каспийскому морю по смыканию впадающими, от южной стороны же закрытая пасмом гор Кавказских. От крепости Таш-Кичу к подножию гор будет верст свыше двадцать. Это пространство на протяжении ночи, по грязям, кустам и высокой траве, ослабший болезнью, я должен был побывать без отдыха и только в горах, войдя внутрь лесов, мои проводники минутку отдохнули. Перед первым рассветом утренней зари с гор мы взошли на долину и стали у реки глубоким яром называемую Мичик, который тек, из какой в ладони что-либо вода, я освежил обгоревший рот и опрыснул болеющие мне глаза. Снова войдя на горы, я созерцал прекрасный вид долины, венком лесистых гор отовсюду окруженной. Многочисленные аулы, среди тенистых лещиновых рощ и плодородных нив здесь себя, пестрились по целому пространству колличества своих дымоходов похожих на уланские шапки. Большая Чечня, к которой противоположная моя судьба меня завела, является, наипрекраснейшей страной среди гор Кавказских. На восток граничит с Салатавией, недоступную по поводу весьма лесистых гор и яров. Лес Ичкеринский, значимый памятный по местному «Кожильги», есть для русских поражением здесь через них понесенную в». 1842, когда наиб Шамиля, «Шуаиб-Мулла» до основания войско Ессена, коварством проводника но введенный. На юг горы предандийские отделяют Чечню от гор Тавлин (то есть гористой częsoi).