Яков Нерсесов - «Свет и Тени» врагов, «совместников/совместниц», «коллег по ремеслу» и… не только генерала Бонапарта. Книга 2 - от М до Я

На дипломатической работе Клеменс впервые оказался в 1798 г. в на Раштадтском конгрессе. Затем сопровождал графа Иоганна Филиппа фон Штадиона в его дипломатической поездке в Санкт-Петербург и Берлин.

В 1801 г. он был назначен австрийским посланником в Дрезден, в 1803 г. – в Берлин. Здесь Клеменс принялся готовить новую коалицию против Франции, стараясь убедить Пруссию примкнуть к союзу Австрии, Англии и России, и в то же время поддерживая самые дружеские отношения с французским послом при Берлинском дворе, Лафоре.

Скажем сразу, что Меттерних принадлежал к тому редкому, но счастливому кругу людей, которые никогда не терялись в общении с людьми, особенно когда надо было «облагодетельствовать» какую-либо даму, чьи связи могли быть ему в будущем весьма полезны… по работе! Свою ставшую со временем знаменитой тактику «охмурения» светских дам, Меттерних по началу «обкатывал» при саксонском дворе в Дрездене. Только после того как в его «послужном списке» собралось внушительное количество великосветских любовниц, приходивших в блаженно-умиротворенное (читай, «сытое»! ) состояние от тесного общения с «очень длинным ключом» Клеменса-Венчеслава, наш неутомимый герой-любовник поспешил перебраться в… Берлин. Здесь его тактика принесла немалые дивиденды: крайне обходительный Меттерних прослыл корифеем принципа «и овцы – целы, и волки – сыты», причем, не только в будуаре, где он уже давно слыл необузданным секс-мустангом с «очень длинной отмычкой любых половых скважин и щелей со всеми их неожиданными „наворотами“, внезапными „поворотами-перепадами“, „массажными манжетами“ и прочими анатомическими „прелестями“», но и на дипломатических раутах. На очереди стоял Петербург, но тут судьба подбросила ему «счастливую карту» – вскоре после аустерлицкого фиаско, в 1806 г. Габсбурги отправили его послом в Париж!

Причем, во многом, благодаря тому, что так пожелал французский император, которому о нем все уши прожужжал Лафоре.

… Между прочим, его первая встреча с Наполеоном произошла в 1806 г. и ознаменовалась обменом весьма оригинальными колкостями. При вручении последним верительных грамот, победоносный император французов (совсем недавно он в очередной раз поставил Австрию в известную всем «коленно-локтевую, миссионерскую позу», по-русски – «позу прачки», разгромив ее вместе с ее русскими союзниками при Аустерлице), глядя на дипломата из под лобья, иронично процедил сквозь зубы: «А вы довольно молоды, сударь, для того, чтобы представлять самую старую монархию Европы!» Меттерних – представитель совсем недавно побежденного государства, которому на тот момент было всего лишь 35 лет, за словом в карман не полез и достойно парировал выпад именитого противника, который был старше его всего лишь на пару лет: «Я нахожусь в том самом возрасте, в котором Вы, Ваше Величество, выиграли битву при… Аустерлице». Именно с той поры Наполеон невзлюбил тактичного, но острого на язык австрийца…

И тем не менее, в 1807 г. именно Меттерниху удалось выговорить очень выгодные для Австрии уступки при заключении договора в Фонтенбло.

В Париже этот блистающий красноречием и остроумием, поражающий роскошью и изяществом молодой красавец-дипломат и, по совместительству женолюб, попал в свою стихию. Неподражаемое сочетание лжи и патетики, иронии и лести, отваги и осмотрительности позволяло ему быть одновременным отменным дипломатом, шпионом, политиком и… искусным любовником. Меттерних продолжил «дрезденско-берлинскую практику» и быстро прослыл галантным дамским угодником и в столице европейского глэмура (читай, изысканного шика и утонченного секса а-труа и более – в зависимости от возможностей и способностей «мустанга», накормленного «шпанской мушкой» и прочими половыми возбудителями!) – Париже.

Рассказывали, что на его «сексодроме» (в постели) перебывала половина высокопоставленных парижских дам-любительниц искрометно-необузданного секса, вплоть до любвеобильной сестры Бонапарта Каролины Бонапарт – жены знаменитого бабника Мюрата. (Если все они были без ума от неповторимого искусства «душки» Венчеслава, то они для него были всего лишь… работой: он давно понял, что сексуально удовлетворенная женщина может сделать для дипломата гораздо больше, чем деньги и пушки его страны!) Отнюдь, не без их помощи Меттерних нащупал самое уязвимое место Наполеона: главное оружие в борьбе с ним – работавшее против него время и его безумное честолюбие!