Марк Алданов - Убийство Троцкого

О том, что издательская «цена» Троцкого очень понизилась, я слышал в литературном мире (разных стран), где такие вещи обычно становятся точно известными и где их выдумывают редко. Замечу, впрочем, что и в выходящем в Нью-Йорке официальном троцкистском журнале (ноябрь 1940 года) сообщается: «Издатели отказали ему в новом авансе (под книгу Троцкого о Сталине. — М. А.). Койоаканскому дому грозили лишения». Правда, объясняет это журнал тем, что Троцкий, занятый очередной полемической работой (против оппозиции в 4-м Интернационале), долго не выполнял своих обязательств в отношении издателей (и отказывался от хорошо оплачиваемой работы). Я все же не думаю, чтобы его последняя книга оказалась best seller’oм; он уже и так сказал то, что знал о Сталине. Во всяком случае, каждый понимает, что, например, авторам «Gone with the Wind» или «For whom the Bell tolls» ни один издатель ни в каких авансах не отказал бы, как долго они новую рукопись ни задерживали бы.

Добавлю, что в последние годы он стал хуже писать. В ранней молодости Троцкий писал плохо. Стиль его тогда в особенности отличался банальностью (чтобы не сказать сильнее). Затем из него выработался прекрасный журналист, почти со всеми достоинствами журналиста (кроме чистоты и правильности языка). Лучший его публицистический период: 1910—1930 годы. Позднее он стал слабеть, оставаясь еще отличным

полемистом. Быть может, на нем уже отразился возраст. Он был не очень стар, но в его жизни месяц можно считать за год.

Рассчитывать впредь на большие денежные поступления Троцкому не приходилось. Без денег существовать и работать было невозможно. Думаю, что в этом один из ключей к трагедии — разумеется, лишь один из нескольких. Здесь могут быть только догадки и предположения.

Канадец Франк Джексон, он же Жак Морнар ван ден Дрешд, будущий убийца Троцкого, стал бывать в его доме приблизительно за полгода до его смерти. Так показали приближенные убитого революционера. Его секретарь Гансен говорит даже, что Джексон познакомился с Троцким лишь в мае 1940 года. Упомянутый мной выше свидетель говорил мне, что Джексон был у Троцкого за всю жизнь не более шести раз. Допустим, что это неверно: бывал в доме полгода. Полгода знакомства еще не означают старой дружбы. Между тем эти же приближенные заявили следователю и журналистам, что Джексон «принадлежал к самому интимному кругу дома». «Он как будто был членом семьи», — сказал один из телохранителей. Однако, по словам все тех же приближенных, «передвижения Джексона всегда были в высшей степени загадочны»: так, после покушения 24 мая он надолго и неизвестно зачем уехал из Мексики в Соединенные Штаты. Значит, часть этого полугодия дружбы провел вдали от Троцкого? Значит, его передвижения все-таки вызывали в доме любопытство? Значит, будучи как бы «членом семьи», он не сообщал, куда и зачем едет? Все это не очень ясно.

Подругой Джексона была американка Сильвия Агелов. Благодаря ей Джексон стал близким к Троцкому человеком: ее сестра Рут Агелов была в 1937 году секретаршей Троцкого.

Это, конечно, некоторая квалификация: Рут была секретаршей, Сильвия — сестра Рут, Джексон — интимный друг Сильвии. Все же читатель согласится: квалификация не очень надежная, особенно если принять во внимание, какой страшной опасности подвергался Троцкий и какие меры предосторожности он принимал. Рекомендовал ли ему Джексона еще кто- либо? Что он знал о Джексоне вообще? Разумеется, Джексон оказался «единомышленником и поклонником». Но Троцкий мог понимать, что единомышленником и поклонником непременно себя объявил бы и подосланный враг — пусть хотя бы и не убийца, а только шпион. Вдобавок кое-что в Джексоне само по себе могло бы показаться ему странным.

Это был очень высокий человек, с лицом болезненного вида, в очках, с коротко остриженными черными волосами. Я видел его портрет: наружность у него не очень располагающая к себе, но и не отталкивающая. Он хорошо владел английским и французским языками. Это было естественно для канадца. Однако, по некоторым сообщениям, Джексон владел и русским языком. Иностранный акцент Джексона и во французском, и в английском языке мог ускользнуть от Троцкого: он сам владел этими языками не очень хорошо. Но канадец, говорящий по-русски?.. Впрочем, не исключена возможность, что он это обстоятельство скрывал.

Было другое обстоятельство, гораздо более важное. Франк Джексон сорил деньгами. Однажды он подарил Сильвии Агелов три тысячи долларов, причем объяснил ей, что деньги эти получил от своей матери. Секретарям же Троцкого Джексон сообщил, что работает у одного нью- йоркского богача, обладающего состоянием в 60 миллионов долларов. Имени этого архимиллионера он не назвал, называл его просто «босс». Работает? В качестве кого? Джексон сказал, что нью-йоркский богач поставляет разные товары Англии и Франции. Конечно, деньги не пахнут. Но троцкист, помогающий поставлять товары «воюющим империалистам»?.. Кроме того, казалось бы, незачем было скрывать имя американца, поставляющего товары Англии и Франции — тут ничего недозволенного нет. Кроме того, самая цифра «60 000 000», казалось бы, должна была бы обратить на себя некоторое внимание: людей, обладающих таким состоянием, немного ведь даже в Соединенных Штатах. Не могла ли у Троцкого проскользнуть зловещая мысль: уж не на Лубянке ли живут и мать Джексона, и его архимиллионер?