Вадим Барташ - На дальних берегах. Книга первая. Тринадцатый год. Часть первая

– Да и этого будет достаточно! И Петя, в дороге будь поосторожней. Лекарства я тебе сложила в отдельный свёрток, который положила на дно коричневого саквояжа. Я за тебя поставлю свечку в Никольском соборе.

– Ну, буде, буде, – успокаивающе похлопал по руке супругу Пётр Ефимович и, встав, перекрестился на домашнюю икону.

***

Большой трёхпалубный пароход «Евпатий Коловрат» курсировал по Иртышу между Тобольском и Семипалатинском, делая остановки в Омске и Павлодаре. От Семипалатинской пристани он отходил в четверг в полдень.

Пётр Ефимович уже в семь утра был на ногах. Он немного нервничал. Супруга следовала за ним по пятам. Пётр Ефимович проверил, всё ли он взял в долгую дорогу и как упаковали вещи, затем позавтракал и попрощался с домочадцами. У ворот уже стоял экипаж, рядом с кучером сидел новый работник, который должен был сопровождать его вместо приболевшего Тихона. Это был паренёк лет семнадцати. Худощавый, русоволосый и немного скуластый. Он работал у Петра Ефимовича всего как второй месяц, но зарекомендовал себя с самой лучшей стороны, и поэтому Чудинов-старший решил взять именно его с собой в дорогу.

Пётр Ефимович расцеловал детей и супругу и, ещё раз выслушав последние наставления от Марии Фёдоровны, уселся в экипаж и похлопал по плечу Марка:

– Трогай!

Юноша толкнул в бок кучера, тот очнулся от дремоты, ошалело огляделся по сторонам и, поняв, что пора, воскликнул:

– Но-о, соколики! Пошли-и-и! Но-о, но-о!

Двойка гнедых заржала и резво тронулась с места и через полчаса они подъехали к пристани. На ней толпился народ. Сновали носильщики, туда-сюда бегали горожане и крестьяне, прибывшие в город из близлежащих сёл. Чудинов-старший поискал глазами знакомых, но так никого и не увидел. Он-то думал, что кто-нибудь из семипалатинских торговых людей ему составит компанию и в этот раз, но с кем он предварительно договаривался, так и не появились, значит дорога будет скучной. «Ну, да ладно, – подумал с некоторым разочарованием Пётр Ефимович,– зато в дороге отосплюсь. И потом, в Павлодаре ко мне подсядет компаньон.»

***

Иртыш в начале XX века был намного полноводнее чем в наше время. Это была могучая водная артерия, которая входила в пятёрку самых больших рек на Земле. Вместе с Обью Иртыш имеет длину свыше четырёх тысяч вёрст, и площадь его бассейна превышает миллион шестьсот тысяч квадратных километров.

В Российской империи Иртыш и Обь являлись самыми мощными реками (даже Волга поменьше), так что судоходство по ним уже с XIX века бурно развивалось.

Каюта у Петра Ефимовича располагалась на самом верхнем ярусе «Евпатия Коловрата» и относилась к первому классу. Рядом с собой он снял каюту поскромнее, и она предназначалась для помощника, который внёс наверх вещи семипалатинского купца. Через пару минут в дверь каюты Чудинова-старшего постучали. Пётр Ефимович только скинул с себя жилетку и надумал прилечь, а потому нехотя отреагировал на стук:

– Вхо-о-одите!

Дверь приоткрылась и в каюту вошёл капитан. Мужчина лет сорока. Сухопарый, с ничем не примечательным узким лицом. Он по-военному представился, снял фуражку и тут же произнёс:

– Лычков Афанасий Павлович. Третью навигацию хожу на «Евпатии». Очень рад, что вы выбрали именно наше судно. По любому вопросу обращайтесь ко мне или к помощнику. А сейчас что-нибудь не пожелаете?

– Чаю с лимоном, пожалуйста, и… свежих газет, какие есть.

– Через пять минут всё у вас будет.

– Спасибо, уважаемый!

Вскоре стюард принёс чаю с лимоном и сахаром в стакане с медным подстаканником и целую стопку газет: «Русское слово», «Правительственный вестник» и «Омский листок». Не успел Пётр Ефимович развернуть «Омский листок», как в дверь вновь постучали.

– Ну, кто ещё? – раздражённо спросил Чудинов-старший.

– Можно зайти?

– Ну, уж проходите! – воскликнул Пётр Ефимович. Ему никого не хотелось видеть, но его опять кто-то решил побеспокоить.

В каюту вошёл военный. Он отдал честь Чудинову-старшему.

– Поручик Соколовский Николай Георгиевич! Я буду вашим соседом. Вот пришёл засвидетельствовать своё почтение.

Чудинов-старший жестом предложил поручику присесть и тоже назвался. Поручику Соколовскому было лет двадцать пять, это был довольно-таки привлекательный и щеголеватый молодой человек с тонкими усиками и набриолиненными жгуче-чёрными волосами. Причёска у него была стильная. Он был учтив и явно знал толк в хороших манерах. То, что он занимал соседнюю каюту первого класса, свидетельствовало, что поручик был не из бедной семьи.