Коллектив авторов Лебедев С. В., предисловие и - Воспоминания современников о Михаиле Муравьеве, графе Виленском

С обессилением мятежа, повсеместным почти уничтожением шаек и водворением строгого и бдительного военно-полицейского управления необходимо было дать остававшимся мятежникам возможность положить оружие, тем более что с наступлением осеннего времени им становилось почти невозможно держаться в лесах, а крестьяне отказывались их продовольствовать, так что они вынуждены были почти с бою доставать себе пропитание. С этою целью 26-го августа циркуляром начальника края, повсеместно распубликованным, было объявлено всемилостивейшее прощение всем тем, которые явятся из мятежа добровольно к начальству и представят оружие. Начальники шаек первое время удерживали нерешительных страхом, но за удвоением строгих мер и за исполнением в 24 часа нескольких приговоров над взятыми в плен предводителями скитавшихся по краю бродячих шаек энергия их пропала и мятежники стали сотнями являться к начальству. От них отбирались показания и оружие и если на них не падало подозрений в совершении особо важных преступлений или злодеяний, они водворялись на прежнем месте жительства, с согласия обществ и по приведении к присяге. Первая очистительная присяга, принесенная несколькими шляхтичами и одним ксендзом в Вильне, была обставлена возможною торжественностью: прелат Немекша совершал литургию в Свято-Янском костеле и на ней присутствовали высшие должностные лица. Некоторые из заблудших были потрясены до слез 106 106 Между прочими кальвинский суперинтендант Липинский, обнимавший своего невольно раскаявшегося сына. . Добровольно возвратившихся из мятежа было водворено в крае свыше 3000 человек; сверх того до 300 человек не были приняты обществами своими на поручительство и отправлены поэтому на водворение в сибирские губернии, административным порядком.

За возвращением столь значительного числа лиц из мятежа не представлялось уже основания щадить упорных фанатиков, державших страну под влиянием террора и совершавших ежедневно жестокие истязания над мирными жителями. Тогда-то шайки эти получили известное название жандармов-вешателей. Главнейшею их целью было продержаться как-нибудь до весны, так как они надеялись на присоединение к ним снова большого числа мятежников, которые могли бы отдохнуть зимою и запастись оружием. Тем временем и тайная революционная организация напрягала все свои силы, чтобы сохранить за собою господство в крае. Во главе ее стал человек необыкновенно предприимчивый и энергический - некто Калиновский, долго ускользавший от преследования.

Вместе с тем и правительство удвоило свои усилия, так как необходимо было за один раз покончить с мятежом и не допустить ни в каком случае возможности возобновления его с весны. Независимо от преследований и истреблений жандармов-вешателей, открытия некоторых агентов организации и совершения над ними казни учреждена была уже повсеместно сельская стража; в больших лесах велено было в кратчайший срок прорубить просеки, что значительно способствовало к их очищению. Поверочные комиссии продолжали свои поздно начавшиеся работы до тех пор, пока земля не покрылась снегом и сделалось невозможным распознавать ее достоинство.

По примеру виленского дворянства - и от других губерний стали прибывать депутации 107 107 Замечательнейшие слова М. Н. Муравьева к депутации могилевской, предводительствуемой князем Любомирским: «для меня отрицательное положение дворянства во время мятежа равняются положительному в нем участию». с представлением всеподданнейших адресов. Словом сказать, правительственная власть на всех пунктах росла, все сословия к ней приставали и, хотя число недовольных не уменьшалось, но явно они не могли делать вреда. Ковенское дворянство представило адрес за 500-ми подписями 26-го августа, затем гродненское - в половине сентября; в конце сентября и минское вместе с новым предводителем дворянства Прошинским, человеком замечательной честности, силы воли и ума. Решаясь на составление адреса, он написал окружное послание на белорусском языке с выражением своих убеждений. Он высказывал в нем уверенность в исторической необходимости слияния западных губерний с Россией, но в то же время необходимость этого слияния он доказывал мыслью о панславизме. Мысль эта пустила было корни в Минской губернии, так как в ней заключалась известная уловка поляков, которые на все согласны лишь бы не быть и не называться русскими. Адресы от губерний Витебской и Могилевской несколько запоздали; особенно последний, который был представлен чуть ли не в ноябре; это происходило от пассивного противодействия и уклончивости тамошнего губернского предводителя князя Любомирского, человека скрытного и осторожного.