Виталий Пенской - «Полоцкий» цикл

Перемещения и расквартирование литовских и польских полков невольно наводят на мысль о том, что в «штабе» Радзивилла прознали что-то о намерениях русского командования. Вряд ли, конечно, здесь стоит вести речь о некоей «спецоперации», осуществлённой литовскими «рыцарями плаща и кинжала» совместно с изменниками-боярами, которые, желая вставить палки в колёса царю-завоевателю, выдали литовцам секретнейший план зимнего наступления. Не стоит множить сущности и прибегать к столь сложным конспирологическим теориям, как это делают некоторые отечественные историки. Проблема решается намного проще. У Радзивилла и его коллеги, гетмана польного Григория Ходкевича, хватало «шпегков» и в самом Полоцке, и в приграничных русских городах, которые снабжали обоих военачальников ценной разведывательной информацией. В литовских документах того времени сохранились имена некоторых этих « шпегков ». Полоцкие « земяне » Фёдор и Куприян Оскерки « до земли неприятеля нашого великого князя московского ходячи вязнев, значных людей, сынов боярских, казаков и стрелцов, частокрот до нас, господара, и до его милости приводячи, от люду и воевод московъских певные вести » доставляли. Или другой такой «шпегк», оршанский мещанин Игнат Михайлович, « в потребах з людми неприятелскими горла своего не метовал, так теж шпекгуючи в земли неприятелскои чрез купцов и приятел своих выведане чинечи, ему (оршанскому старосте Филону Кмите — прим. авт.) знати давал ».

Не будем забывать и о тонком, но непрекращающемся ручейке перебежчиков с московской стороны, которые, по словам Сигизмунда, « слышачи о волностях и свободах в панствах наших », выезжали в Литву и, стремясь выслужиться перед новым господином, сообщали ему и его воеводам свежие новости с той стороны. В общем, литовские гетманы явно не испытывали недостатка в информации, а учитывая задержку с началом похода, которую допустили в Москве, у них было время для принятия необходимых контрмер. И эти контрмеры Радзивилл и Ходкевич, похоже, приняли. Во всяком случае перемещение литовского войска из-под Крево к Лукомлю явно находилось в этом русле, а постоянное наблюдение за долгими русскими сборами позволяло им быть в курсе намерений неприятеля. Одним словом, когда полки Шуйского 23 января 1564 года наконец-то покинули Полоцк и двинулись на юг, на их пути уже стояли литовцы, никак не меньшие по численности и готовившиеся к встрече незваных гостей.

Дождавшись наступления холодов и прекращения проклятой распутицы, Шуйский и его воеводы поспешили к месту встречи со смоленской ратью « на Боране » западнее Орши. Как это происходило, можно представить по аналогии с иными подобными случаями. Утром 23 января большой воевода в сопровождении блестящей свиты (а иначе нельзя: не поймут) отправился в полоцкую Софию, где отстоял торжественный молебен, после чего, получив благословение от полоцкого владыки, вышел из собора, сел на коня и отдал приказ выступать.

Походный порядок войска Шуйского выглядел, скорее всего, следующим образом. В своеобразном «наставлении», которое родилось в недрах одного из московских приказов в годы Смуты, походный порядок царского войска описывался так:

«А яртаул идет перед всеми полками вперед, изо всех … (пропуск в документе; надо полагать, речь идет о полках — прим. авт.) сотни посылают; а за ертаулом идет передовой полк, а за передовым правые руки полк, а за тем сам государь в своем полку идет; а за Государем полк большой, да потом левые рука полк и сторожевое полк; а покрыленя по обе стороны ото всех полков. Да пред государем едут: рында у копья, рында у рогатины, рында у саадака, из ближных людей, а у … (опять пропуск в документе; вероятно, пропущено слово «государь» — прим. авт.) рынды жилцы, да перед Государем … (снова пропуск — прим. авт.) едут самопалники (конные дети боярские, вооружённые колесцовыми и/или кремневыми пистолетами и карабинами — прим. авт.) …».

Заменив в этой фразе государя на большого воеводу, а рынд и жильцов на просто «ближних людей», ясоулов и прочих «свитских», которые выполняли роль «лейб-гвардии» и посыльных, и убрав самопальников, которые в те времена ещё не появились, получим общую картину походного порядка рати Шуйского.