Артур Озолин - Из истории гуситского революционного движения

В период крестового похода, когда обстановка была особенно сложной и напряженной и планы бюргерской оппозиции в области социально-экономических преобразований оказались под угрозой провала, ее лидеры были вынуждены согласиться на время на методы вооруженной борьбы с крестоносцами, заявили о лишении Сигизмунда прав на чешскую корону и публично говорили о праве народа не только прогнать, но даже убить, уничтожить несправедливого короля. В гуситских сатирах приводили в этой связи примеры из истории древнего Рима и из истории самой Чехии [862] Там же, стр. 37, 70, 74. .

В той обстановке, в какой находилась тогда страна, признание права народа на вооруженное восстание против дурного короля было положительным фактом. Было бы грубой ошибкой отождествлять этот факт с правом на восстание, которое было записано в пользу магнатов, в защиту феодальной анархии в Великой хартии вольностей в Англии или в Золотой булле Андрея II в Венгрии [863] В. Ф. Семенов , Венгерская Золотая булла 1222 г., сборник «Средние века», т. 6, М., 1955. . В гуситских документах это требование звучало как право на справедливую войну в защиту интересов подавляющей массы чешского народа. Все же в планах бюргерской оппозиции оно могло быть признано лишь в чрезвычайных условиях 1420 г., перед угрозой вооруженного разгрома и захвата гуситской Чехии крестоносцами феодально-католической Европы, так как сама идея вооруженного восстания была им чужда. Характерно, что умеренные гуситы, после того как они отвергли притязания Сигизмунда на чешскую корону, неоднократно посылали свои посольства к польскому королю и великому князю литовскому с предложением принять корону чешских земель. В 1422 г. они приняли князя Зигмунда Корибутовича в качестве наместника великого литовского князя.

Следовательно, гуситское дворянство и бюргерство выступают перед нами как сторонники давно установившейся, привычной и отвечающей их интересам на данном этапе феодальной монархии. Мы не можем согласиться с мнением И. Кейржа, что бюргерская оппозиция в Чехии пыталась тогда создать нечто сходное с итальянскими городами-республиками. В Италии была совершенно иная социально-экономическая обстановка и расстановка классовых сил, да и степень политической зрелости бюргерства. В Чехии, на наш взгляд, не было предпосылок и потребностей для осуществления плана создания городов-республик. Бюргерская оппозиция не подвергала сомнению монархическую власть, и необходимость ее была для нее бесспорной. Предполагалось и в дальнейшем сохранение в чешских землях сословной монархии. Больше того. Умеренные гуситы, и здесь их позиция совпадает с взглядами Яна Гуса, считали необходимым дальнейшее упрочение королевской власти. Новое, за что они боролись в эти годы, заключалось в их тенденции значительно расширить права городов и дворянства и повысить роль городов в политической жизни страны.

Ведь еще в сатирах и жалобах на Сигизмунда в 1420 г. указывалось, что он не считался с правами и привилегиями горожан, присвоил себе корону вопреки обычаю, не имея на то согласия городов и общин, и не принес необходимой присяги [864] Husitské skladby…, с. 33, 66. . Указывалось, что в присяге короля должна быть дана гарантия, «чтобы (он) города, общины, панов, шляхтичей, паношей и всяких земанов при их правах, свободах сохранил [865] Там же, стр. 39. ». Характерно, что и здесь не упоминается сословие духовенства. В решениях Чаславского сейма 1421 г., 9 специальных статьях обвинений против Сигизмунда сообщалось, что он покушался на основные права и вольности чехов. «Те свободы и права наши, на которых водворены чешские и моравские земли, которые мы от предков королей и князей чешских сохранили, он искоренял и различные сословия притеснял.» [866] «Archiv ceský», dil 3, с. 230–232. На первом этапе гуситского движения умеренные гуситы поддерживали положение Гуса о том, что несправедливый король может быть низложен.

Наряду с общим стремлением повысить роль городов в политической жизни страны, совершенно недвусмысленно заявляется о необходимости признать среди них ведущую роль Праги. В одной из своих сатир умеренные гуситы напоминают Сигизмунду о том, что Прага, столица страны — это глава всего чешского королевства [867] Husitské sklabdy…, с. 67. . Это утверждение подкрепляется ссылкой на экономическую роль Праги. Король, который не имеет в своих руках Праги, — «безглавый» король. В защите главенствующей роли Праги, в требовании повысить политическое значение городов следует видеть выражение прогрессивной тенденции, выражение борьбы за дальнейшую централизацию страны и упрочение единства страны. Эта тенденция отчетливо проявляется и в практической деятельности гуситов в 1419–1437 гг.