Динара Дубровская - Миссия иезуитов в Китае

Безусловно, Риччи не только смеялся, но и понимал, что именно ученость, столь готовно признанная китайцами, является его козырной картой. И он использовал ее с настойчивостью и достаточной гибкостью, чтобы провести христианскую пропаганду прилегающими тропами прикладной науки. Подобная тактика находилась в полном согласии с планом дальнозоркого Валиньяно, и Риччи применял ее на протяжении последующих двадцати лет.

Описанная стратегия была ключом к иезуитскому подходу к Востоку и очень хорошо приноравливалась к китайским условиям. Демонстрируя и расширяя чудеса и достижения западной науки и технологии, они надеялись добиться того, чтобы хотя бы этот раздел знаний о Западе завоевал доверие и уважение правящих классов. В научной оболочке они пытались пронести зерна христианской религии, которую оценили бы как составную часть всей западной учености. Там, где костры доминиканцев и шпаги португальцев привели лишь к тому, что их стали презирать и высылать, оружием Риччи должны были стать наука и казуистика иезуитов.

В наши дни заманчиво и, безусловно, оправданно смотреть с декоторым скептицизмом на те методы, которые иезуиты использовали для своего долговременного предприятия. Сами по себе эти методы отнюдь не были постыдными, хотя, как и следовало ожидать, выглядят несколько скользкими. Однако цель перед христианством того времени стояла достойнейшая. Эта цель ныне, безусловно, потеряла свою остроту. Мало кто сейчас стал бы всерьез говорить о том, что христианство смогло бы снивелировать национальные особенности китайского толкования религии с помощью христианских догм. Иезуиты, однако, именно так и думали. Так же полагали и представители многих других сект и религиозных направлений, которые вошли в Китай по их следам. Идейные и духовные уступки, на которые они шли более или менее серьезно, чтобы сделать различные формы христианства, приносимые ими в Китай, приемлемыми, варьировались от хитрости до серьезного самообмана. Маттео Риччи, первый вступивший на этот путь в Китае, был хитер, но крайне скрупулезен в оценках.

Миссия в Чжаоцине развивалась весьма скромно. Риччи писал в письме другу: «Касательно вопроса, заданного тобой в надежде услышать новости о широком обращении людей в Китае, могу сказать тебе, что и я, и все, кто здесь есть, ни о чем больше и не мечтаем денно и нощно; для этой цели мы одеты и выбриты по китайской моде, мы не говорим, не пьем, не живем в нашем доме никак иначе, кроме как в китайском стиле. \…\ То время, в которое мы живем в Китае — это не время урожая» [74] Ricci Matteo . Fonti Ricciane. Roma, 1942–1949, c. 341. .

В Чжаоцине было обращено в христианство мало людей, потому что иезуитам приходилось тратить слишком много усилий на обеспечение внешней стороны своей деятельности. Постепенно Риччи и Руджиери узнавали некоторые черты китайской жизни. Однако большую часть времени они чувствовали себя крайне незащищенными. Ведь у них не было никаких гарантий того, что место в южном Китае занято ими прочно и что, несмотря на все то восхищение, которое вызывали их новшества (среди которых стеклянная призма и изображения Христа и Божьей Матери, с точки зрения китайцев, были равнозначными диковинками), они сами были для местного населения чем-то вроде экспонатов. А тем временем из Макао прибыли и другие чудеса с Запада. «Многие были привлечены большими часами, сделанными для губернатора по его просьбе, но позже возвращенными им миссии, когда он обнаружил, что никто не в состоянии их для него отрегулировать \…\, другие — различными математическими инструментами. /…/ Книги также заставили их всех благоговеть перед разнообразными переплетами с большим количеством золота и прочей орнаментировки; помимо этого в книгах по географии и архитектуре можно было увидеть много стран и провинций всей Земли, прекрасные и процветающие города Европы и других стран, огромные здания, дворцы, театры, мосты и церкви. Позже прибыли музыкальные инструменты \которым предстояло сделаться одним из основных мотивов интереса к христианам в Китае\, которые пришлись им по вкусу… По этому поводу \Риччи\ начал говорить о нашей святой вере. Впоследствии дом целый день был полон серьезных людей, а улица — оставшимся от них мусором, берег же реки перед нашим домом был полон лодок, принадлежавших мандаринам» [75] Peterson Willard J. Why Did They Become Christians? Yang T'ing-yun, Li Chih-tsao, and Hsu Kuang-ch'i. — В кн.: Ronan and Oh. East Meets West, c. 128. .

Однако деньги у миссионеров кончались. Руджиери вернулся в Макао, чтобы собрать финансы, а Риччи продолжал изучать китайский язык, используя грамматики и словари, с величайшей тщательностью составленные им самим и его компаньоном. Очень скоро он сделал значительный прогресс. Прочитав некоторые фундаментальные классические произведения китайской литературы, он приобрел базовое понимание китайской культуры и вполне ясный взгляд на нее. Тогда Риччи начал поиски пути приложения христианских верований к той культуре, о которой он узнал. Ему нужно было выяснить, насколько основы китайских церемоний и верований совместимы с христианством. Сколь многим ему придется поступиться, пытаясь обратить китайца? Ответы на эти вопросы еще предстояло найти, и Риччи не мог знать, что все, что происходило в будущем с иезуитской миссией в Китае, обращалось вокруг этих вопросов и того, какие ответы на них предлагались.